«Ты ведь сам в это не веришь, Ярослав. Разве у тебя нет друзей среди темных? Разве мы не идем спасать твою подругу темную? Разве твои предки были только светлыми? А твоя сестра, которая вскоре родится?»

Я промолчал, Кассей был прав.

Кассей холодно улыбнулся, а затем сказал:

«Кажется, я вижу леший дуб».

Я взглянул туда, куда смотрел вурд. Среди ветвей показалась раскидистая крона необычайно широкого дерева с могучим толстым стволом. Это дерево и дубом-то не являлось, цвело раз в сто лет и никогда не плодоносило, но и все же оно было уникальным: его ствол был полым и настолько широким, что внутри вполне могла разместиться комнатка. А лешим его звали, так как по славийским поверьям считалось, что хранитель и дух леса живет именно в этом дереве. Но лешего запретного леса изгнали давным-давно ведьмы, потому вряд ли нам посчастливиться с ним повстречаться, а вот встречи с Сирином явно избежать не удастся.

И только я об этом подумал, как в ветвях мелькнуло девичье лицо и показался огромный свисающий с ветки бурый птичий хвост.

Глава 6

Я замер и подал знак Кассею. Но он сирина увидел уже и без меня. Как и она заметила нас. И теперь девичье красивое лицо настороженно глядело в нашу сторону сквозь голые ветви.

«Уши лучше тебе б закрыть», — с каким-то укором сказал Кассей.

«Будь здесь, я попробую с ней договориться», — сказал я, решив придерживаться стратегии Инесс, и вышел вперёд.

«Не советовал бы», — неодобрительно ответил Кассей.

Но я уже стоял перед лешим дубом, возле возвышался невысокий сугроб — без сомнения, в этой могиле и покоилась Инесс.

Сирин вспорхнула с ветки, огромные золотисто-бордовые крылья раскинулись так, что казалось, заслонили собою небо.

Вживую сирин выглядела весьма жутко: лицо, шея, грудь — всё было человеческое, но руки были покрыты перьями и переходили в огромные крылья, а ниже талии начинались массивные птичьи лапы. На лапе сирина поблескивал серебристый браслет, от него тянулась тоненькая блестящая цепочка, обвивающая толстый ствол лешего дуба. Но несмотря на видимую хрупкость цепочки, обманываться на этот счёт не приходилось — эта цепь усилена чарами и её прочность невероятно высока.

— Кто вы такие? Зачем вы здесь? — высокий пронзительный голос сирина был строг и величествен. — Убирайтесь прочь!

Глаза у священной птицы буквально горели золотым светом, и вертикальные зрачки не давали забыть, что перед тобой далеко не прекрасная девушка.

— Мы пришли с миром, — осторожно сказал я, выставив руки вперёд и демонстрируя, что я безоружен. — Я хочу помочь.

— Помочь? — нахмурилась сирин, сердито уставившись на меня. — А мне кажется, ты пришёл за тем, что я охраняю. И это существо с тобой — зло, от него веет смертью и болью. Убирайтесь прочь, иначе вам несдобровать!

Сирин сердито топнула когтистой лапой, цепочка звонко зазвенела. Птица с опаской взглянула на Кассея — она его боялась, чувствовала, что ему плевать на то, что она священная птица. Не стоило показывать ей Кассея, нужно было сначала договориться и отпустить её.

— Я помогу, — дружелюбно сказал я, отвлекая её от Кассея. — Я тебя освобо…

Я не успел договорить.

Сирин вскинула крылья, запрокинула голову и закричала. Оглушительный, тревожный визг вырвался из её горла и пронёсся по всему лесу, заставив меня зажать уши и упасть на колени. Я попытался заткнуть уши воздушными наушниками, но они только заглушили окружающие звуки, а визг сирина ещё больше усилился.

Но убийственное пение священной птицы было не самым паршивым. Она подала сигнал гвардейцам и вскоре все, кто охранял лес, будут здесь.

Я знал, что голос сирина способен свести с ума, но никогда бы не подумал, что его сила буквально парализует и заставляет корчиться в муках от невыносимой боли.