|
.. Поброди по отделам, приглядись, как идет работа. Особенно обрати внимание на политику – может, эти архаровцы слишком сильно кому-то на хвост наступили... Ну, чего расселись, тунеядцы? Валера с Артемом молча пошли к выходу, то и дело недоуменно поглядывая друг на друга. Уже в дверях они услышали брюзгливый голос Мелкумовой: – Жвачку хоть слопайте... алкаши. В коридоре они столкнулись нос к носу с Димой Феченко. Точнее – нос к груди, потому как рост главного по культуре шкалил за два метра. Сам он любил приговаривать иногда: «Во мне умещаются целых два мэтра». – Ну, чего там Игоревна вам науськала? – прогудел Дмитрий, скребя бороду и подозрительно поводя носом. – Да так... пыхтела, – отмахнулся Шуров, стараясь просочиться между Феченко и стеной. Рысцову этот маневр уже удался. – Вы что, уже и поддать успели? – Дим, никто не поддавал. Дай пройти. – Бу-бу-бу... – обиженно заявил гигант культуры им в спины. – Это я, между прочим, первый заметил, что не только мы падаем! Ну и идите себе, предатели коммуны. Ну и чудесно!.. Жалко, что ли, рассказать... Когда недовольное ворчание осталось за поворотом, Артем остановился и, придержав Рысцова за локоть, спросил: – Что думаешь? Кто виноват? Где узелок? Валера высвободил руку и буркнул: – Надо же, небритый я, видите ли, пришел! А что костюм надел – никто не заметил! Будит людей, накачивает коньяком и обзывает алкашами... По-моему, это верх издевательства. Шуров не улыбнулся, продолжая смотреть на Рысцова в упор. – Не знаю я пока, где узелок, – сказал наконец тот, выдавливая на ладонь подушечку «Дирола». – Сутки назад все нормально было. Пойду к политикам загляну – может, и накопаю чего-нибудь. Ты у себя будешь? – Да, надо устроить Хиросиму в отделе. Пущай поработают немножко. – Валяй. Обедать приползай ко мне – поделимся умными мыслями. – Если появятся оные – явлюсь. Шуров развернулся и пошел в обратную сторону, а Рысцов поднялся на 74-й этаж, именно там находились кабинеты сотрудников общественно- политического отдела. Сначала он заглянул в кабинеты журналистов. При появлении координатора молоденькие девчушки тут же принимались изображать активную деятельность: щелкать по клавиатуре, перекладывать бумаги, выводить на плоские мониторы декомпилированные материалы для анализа. Рысцов задержался возле рабочего места перспективной журналистки Олечки Панкратовой, которую он давно хотел рекомендовать на должность замотдела. – Присаживайтесь, Валерий Степанович, что вы... – Оля неопределенно развела руками. – Спасибо. – Он сел на подоконник, отодвинув в сторону жалюзи. – Над чем трудишься? Панкратова поправила очки в тонкой золотой оправе и, нажав несколько раз «Enter», ответила: – Тяжко у нас, вы бы почаще заглядывали... Рысов улыбнулся: – Ты не увиливай. – Заказуху делаю про Песцова. Ну, про того, который в Думу намылился с тремя судимостями. – Ясно. Проплатил, значит? – Через бухгалтерию... – Ясно, – повторил Рысцов, снова улыбнувшись. – А как отдел в целом? – В основном народ сейчас работает над студийными дебатами. |
