|
.. – Толпа, Валерочка, требует убрать из эфира фильмы с участием Родиона Копельникова. Рысцов выпрямился, уронив ложку в тарелку. Брызги супа попали на его стильную жилетку и незамедлительно принялись диффузировать с дорогой тканью. – Черт! Совсем новый костюм! – Он отчаянно потер рукой запачканное место. – Почему? – Почему – это ты про жилетку или про Копельникова? – мерзко ощерился Шуров. – Что, перестать глумиться? Ладно. В таком случае, хочешь узнать, по какой причине один из любимейших публикой современных российских актеров вдруг стал раздражать практически каждого второго зрителя? – Плавлюсь от нетерпения. – А я тебе не скажу. – Артем пододвинул к себе салат, принесенный официантом, и, не притрагиваясь к нему, выпил рюмку водки. Рысцов выжидательно смотрел на Шурова, который откинулся на спинку стула с видом пещерного человека, изможденного безрезультатной охотой на мамонта. – Не скажу я тебе не из-за снобизма, а потому что не знаю. И Ситамова не знает. И самое торжественное там-та-рам! – те, кто звонил... тоже не знают. – Как у тебя получилось напиться с одной рюмки? – спросил Рысцов. – Брось шуточки! – подался вперед Шуров. – Никто из позвонивших не смог объяснить, почему им вдруг разонравился Копельников. Понимаешь? Говорят, что просто ни с того ни с сего стал действовать на нервы. Да так их, нерадивых, скрутило, что не только перестали смотреть фильмы с его участием, а приспичило позвонить и высказать это вслух. Я проверил, на других С-каналах – то же самое. Некоторые клиенты разрывают контракты, но таких пока немного – процента два-три. Большинство продолжают пользоваться услугами С-видения, но часто ловят себя на мысли, что это им не нравится. – Бред какой-то... – Это не бред, Валера. Это – если в ближайшее время не найти причину – наш крах. Хотя, думаю, дальше будет хуже. Странное у меня предчувствие... Рысцов промолчал. Какой-то неприятный ознобец пробежал вдоль позвоночника. У него в последние дни тоже было предчувствие. Непонятное и вязкое, как гель в душном помещении. Шуров выпил вторую рюмку и принялся апатично ковырять вилкой салат. Через минуту он объявил: – Аппетита нет. Пойду дальше грызть гранит непонимания. Ты бы поболтал с Петровским – Копельников его актер. Авось нароешь чего-нибудь. – Поболтаю. Завтра. Созреть нужно, мыслишки обмозговать кое-какие. – Мозгуй. – Артем вытер ладони салфеткой и полез за кошельком. – Дуй, грызи непонимание. Я расплачусь, – сказал Рысцов, доедая остатки супа. Пожав плечами, Шуров ушел. * * * – Привет. Не против, если я сегодня забегу навестить Сережку? – Ладно, только не очень поздно. – Работы по брови. В девять – нормально? – Ага... В трубке однообразно загукало, и Рысцов еще с полминуты тупо слушал эту грустную песню телефонной линии. Наконец он встряхнулся и надавил кнопку отбоя. Десять минут назад он вернулся из кабинета Мелкумовой, которая рвала и метала перед начальниками отделов и служб до тех пор, пока не пришел высокий сухопарый человек в штатском. Еще со времен работы в органах Рысцов научился определять конторщиков по блуждающе-любопытному взгляду. |
