Никогда в жизни Зик не мог и мечтать, что улыбнется такая удача. Мальчиком он был для всех тупицей-Зиком, не способным выучить буквы, постоянно битым отцом, пока в возрасте тринадцати лет он не решился убежать из дома. Потом его опять бил и издевался над ним, как мог, бродяга, подобравший его на дороге. Но он рос и крепчал с годами, пока его не перестали бить окружающие. Настала его очередь. Да, он уже не был таким тупым, как раньше. Его подцепил Билл. Он решил, что они станут калифорнийскими королями. У них будут собственные порты и доки, свои корабли. На этом можно сделать сумасшедшие деньги!

Но это были планы Билла. Зик же хотел одного: от души нажраться виски и говядины. Затем он поставит на карту все – и выиграет. Тогда он купит роскошный дом, заведет красивую лошадь с отделанным серебром мексиканским седлом и пышнозадую сексуальную мексиканочку…

Рука его ощупала один бочонок и потянулась к следующему, такому же тяжелому.

Интересно, что сказал бы Билл, если бы узнал, что ему доставляет удовольствие ощупывать золото. Для его напарника золото было всего лишь средством для достижения определенных целей. Он никогда не стал бы трогать его вот так, только дли удовольствия. Зик был в этом уверен. Билл не умел, мечтать. Он все планировал.

Зик потянулся за третьим. Они будут богаты, думал он. Богаче, чем он мог себе представить. И никто из лагеря даже не подозревает, что с ними едут двое– мужчин, ограбивших чикагский банк. Обстоятельства того дня в сознании Зика уже подернулись дымкой. Он забыл, как выглядела кровь, хлеставшая из огнестрельной раны, и помнил лишь, как Билл пододвигал к нему брикеты.

Зик вытащил бочонок из-под фальшивого дна. Ему страстно захотелось посмотреть на монеты, потрогать их пальцами, полюбоваться их благородным, чуть тусклым блеском, потереть монетку, пока она не засверкает. Он развернул сверток. Но вместо золота обнаружил кусок деревяшки. Зик тупо уставился на нее. Сердце его бешено колотилось. Рот открылся.

Кто-то украл золото и подменил этой деревяшкой!

Вялость сразу испарилась. Зик поспешно стал доставать свертки один за другим и быстро разворачивать промасленные тряпки. В остальных было золото, только золото.

Зик метался по повозке. Кто мог это сделать? Ведь всегда кто-то из них – Билл или он – находился рядом с повозкой. И пока не умер пес, а это случилось незадолго до той памятной вечеринки, к повозке никто не осмеливался подойти, не рискуя быть укушенным псом. А той ночью… Той ночью они оба играли в фараона. И тогда любой мог подойти к повозке. Любой, не исключая и самого Билла.

Зик зарычал и кинулся искать Билла.

Глава 35

Они подходили к Сорокамильной Пустыне, самому тяжелому участку маршрута.

Им было известно, что там нет травы, совсем мало воды, только раскаленный песок и палящее солнце.

Местами волам придется тащить повозки, по колено утопая в песке. Потери нескольких животных не избежать.

Никогда еще Эмери не испытывала такой жары. Даже здесь, у устья реки, тянуло жаром, как из открытой печи. Температура поднималась до ста – ста десяти градусов по Фаренгейту. Воздух был сух. Пот не стекал по телу, как это бывало в жаркие дни в Батон-Руже, а мгновенно испарялся.

Эмеральда старалась пить как можно больше и чаще. Чтобы заставить себя проглотить очередную пригоршню вонючей воды, она представляла себе запотевший бокал с лимонадом с плавающими в нем дольками лимона.

Жара взвинтила всех до предела. Марта Ригни то и дело бранила Саула, покрикивала на Мартина, которому никак не могла простить участия в карточной игре. Кэтти жаловалась на судьбу и ныла, когда ее заставляли нарвать травы для животных, даже Труди стала раздражительной.

А Зик Йорк и Билл Колфакс подрались не на шутку. Повода никто не знал. Но они едва не избили друг друга до смерти. Бен Колт и папаша Вандербуш с трудом растащили их, когда Зик собрался выдрать Биллу левый глаз.