— Вон там, — сказал Ат, поднимая руку в указательном жесте, но Этрам-Фал просто кивнул и подхлестнул прутом своего верблюда.

Если по границе оазиса рос в основном непритязательный колючий кустарник, то по мере приближения к озеру растительность становилась пышнее и обильнее. Высокие финиковые пальмы росли возле самой воды. Внизу, возле выступающих из земли корней виднелись изодранные остатки навеса, оставленные прежними путешественниками.

Двое мужчин, поспешно подъехав к кромке водоема, спрыгнули наземь и, упав на живот, жадно пили теплую, но чистую воду.

Наконец, Ат, напившись вволю и ополоснув шею и лицо, отошел к стоявшим животным. Поперек задней части каждого верблюда были приторочены по четыре глиняных кувшина. Воин поочередно наполнял каждый сосуд и относил назад, чтобы тут же вернуться за следующим. Этрам-Фал сидел, скрестив ноги, в тени финиковой пальмы и лениво наблюдал за работой своего подчиненного.

— Знаешь, Ат, — сказал он через некоторое время. — В своих исследованиях человеческой породы я сделал открытие, что мужчины, особенно солдаты, становятся слабыми от безделья. Как ты думаешь, это относится к нашим бойцам?

— Нет, мой господин, — тяжело дыша, ответил капитан, поднимая очередной тяжелый кувшин. — Я гоняю их трижды на дню во внутреннем дворе, а потом они развлекаются непосредственно учебным боем друг с другом или охотятся.

Ручьи воды бежали по рукам Ата, когда он привязывал полный сосуд на раздраженное животное, противившееся дополнительному весу.

— На кого же они охотятся? Что должно там водиться?

— Крошечная антилопа, господин. Солдатам удалось поймать только одну, и теперь они делают ставки относительно того, кто добудет следующую.

Этрам-Фал насупил в негодовании брови.

— Если они поймают еще одну, то я с удовольствием отведаю ее плоти. Свежее мясо было бы донельзя кстати в наших не простых условиях.

Ат возвратился к озеру, наслаждаясь струйками влаги, бегущими по его коже.

— Конечно, господин. Полностью с вами согласен.

— Итак, значит, они всем довольны? — маг отпил из своего бурдюка.

— Было несколько жалоб, когда Вы запретили использовать факелы в пределах дворца, заменив их светящимися шарами, — немного поколебавшись, ответил Ат. — Некоторых беспокоил колдовской свет.

Этрам-Фал нахмурился и раздраженно махнул рукой.

— Я не потерплю огня в любом виде во дворце. Я однажды случайно коснулся лепестка лотоса краем свечи, как он вспыхнул и сгорел быстрее, чем сухая сосна. Скажи всем, что каждый, кто нарушит это правило — поплатится жизнью.

— Да, господин.

— И почему только эти суеверные дураки боятся каких-то безобидных легких шариков?

— Не знаю… Они говорили, что шары неестественны и опасаются прикасаться к ним, чтобы не заболеть какой-нибудь смертельной болезнью. Я доказал, что они безопасны, держа в руках сразу несколько. Кажется, их это убедило…

— О яйца Сета! — захихикал колдун, тряся головой. — Эти солдафоны просто тупицы. А шары представляют собой всего лишь морские растения, запечатанные в кристаллах. Волшебства здесь — малая толика. Ладно, а они не конфликтуют между собой?

— Ссор никаких нет, господин. Но я отслеживаю каждое изменение в их поведении, особенно после наступления сумерек. Кроме того, мне докладывают о малейшем происшествии.

— И что? Случаются происшествия? Им нечем занять себя в ночные часы?»

— Было кое-что… Две ночи подряд часовые замечали, что что-то таилось среди скал в низовье каньона.