— А теперь поди сядь, я тебе кофе сделаю.

Томми доплелся до большой комнаты и рухнул на футон. Джоди нашла в буфете фильтры, но вот все чашки испачкали Животные. Они стояли по всей студии — или валялись, или из них не допили виски, разбавленный растаявшим льдом.

Льдом?

— Томми!

Он застонал и схватился за голову.

— Не ори.

— Томми, вы лед из морозилки брали?

— Не знаю. Саймон был барменом.

Джоди смахнула тарелки и сковородки с крышки морозильного ларя и распахнула ее. Лотки льда, которые Томми покупал для экспериментов с утоплением, были пусты и разбросаны по всей камере. На нее глядело мерзлое лицо Пири. Джоди захлопнула крышку и ринулась через всю комнату к футону.

— Черт бы тебя задрал, Томми, как ты мог быть таким безответственным?

— Не ори. Пожалуйста, не надо. Я все уберу.

— Жопу мою ты уберешь. Кто-то лазил в морозилку. Кто-то видел труп.

— По-моему, меня сейчас вырвет.

— А в спальню они тоже заходили, пока я спала? Они меня видели?

Томми обхватил голову так, будто она сейчас треснет и мозги в любой миг выплеснутся на пол.

— Им в туалет надо было. Все в порядке — я тебя накрыл, чтобы свет не попал.

— Идиот! — Джоди схватила кофейную кружку, чтобы запустить в него, но осеклась. Надо свалить отсюда, покуда она его не изувечила. Пока она ставила чашку на стойку, ее всю трясло. — Я пошла, Томми. Приберись здесь хорошенько.

Джоди развернулась и двинула в спальню одеваться.

А когда вышла, по-прежнему трясясь от ярости, Том стоял посреди кухни с покаянным видом.

— Ты вернешься до того, как я уйду на работу?

Она злобно посмотрела на него.

— Не знаю. Понятия не имею, когда я вернусь. Почему ты табличку на дверь не повесил: «Смотреть на вампира — сюда»? Ты же с моей жизнью играешь, Томми.

Он не ответил. Джоди развернулась и вышла, хлопнув дверью.

— Я покормлю тебе черепашек, — крикнул Томми ей вслед.

Часть III

ОХОТНИКИ

ГЛАВА 25

Разоделись

Томми вихрем носился по студии, собирал пивные банки и тарелки с завтраком и утаскивал все на кухню.

— Сучка! — жаловался он Пири. — Акула. У меня же нет опыта. В «Космо» ж не печатают статей, как ухаживать за вампиршами. Кровь пьют, днем спят, черепах ненавидят, ползают украдкой, не покупают туалетную бумагу — черствая сучка! — Он вывалил охапку тарелок в раковину. — Я этого не просил. Ко мне на завтрак приходят друзья, а она с катушек слетает. Я разве возмущался, когда ее мамаша заявилась без предупреждения? Я слово сказал, когда она дохлого парнягу домой приволокла и под кровать засунула? Без обид, Пири. Я жалуюсь на ее жуткий график жизни? На ее гастрономические наклонности? Нет, я не сказал ни слова… Не то чтоб я приехал в Город, типа: «О, скорей бы найти такую женщину, у которой в жизни одна радость — высасывать из меня телесные жидкости». Ладно, может, для того я в Город и приехал, но не в этом смысле.

Томми завязал мусорный мешок, набитый пивными банками, и швырнул в угол. Жестяной треск эхом отдался у него в голове, напомнив о похмелье. Томми сжал пульсирующие виски и ввалился в ванную, где его тошнило, пока он не решил, что сейчас его желудок вывернет наизнанку. После чего он оттолкнулся руками от раковины и вытер глаза. Из ванны на него взирали две каймановы черепахи.

— Чего уставились?

Челюсть Скотта отпала, и он зашипел. Зелда нырнула в испакощенную воду, налитую на фут, и поплыла, упершись носом в угол ванны.

— Мне в душ надо.