Джоди стояла, опершись на дверь, и смотрела на пол. Затем подняла голову и безмолвно захихикала. А вскоре от хохота вся сложилась вдвое.

— Что? — спросил Томми.

Джоди посмотрела на него снизу вверх. По лицу ее струились слезы.

— Мне кажется, я готова знакомиться и с твоей родней, что скажешь?

— Даже не знаю. Они могут как бы расстроиться, что ты не методистка.

ГЛАВА 24

Возвращение завтрака

Император лежал навзничь, разбросав в стороны все свои конечности, на конце пирса в яхт-клубе имени Святого Франциска в Марине и смотрел, как над заливом плывут облака. Фуфел с Лазарем лежали рядом, задрав лапы в воздух, дремали. Будто распятие на троих, если б собаки при этом не улыбались.

— Гвардейцы, — произнес Император, — сдается мне, что в песне Отиса Реддинга про сидение на пирсе у залива наконец появился некий смысл. После долгой ночной охоты на вампиров это самый приятный способ провести день. Фуфел, полагаю, тебе причитается благодарность. Когда ты вел нас сюда, мне казалось, ты зря тратишь наше время.

Фуфел не ответил. Ему снился парк, полный огромных деревьев и крохотных, на один укус, почтальонов. Лапы его подергивались, и всякий раз, хрумкая крохотной головой, он сонно взрыкивал. В грезах почтальоны на вкус — как курица.

Император меж тем продолжал:

— Но как бы приятно это ни было, нам все ж не дают покоя муки совести, тревожит ответственность. Два месяца мы выслеживаем этого изверга, но к тому, чтобы его действительно найти, не приблизились ни на шаг. Однако же вот лежим, наслаждаемся погожим деньком. А в этих облаках я вижу лица его жертв.

Лазарь перевернулся и лизнул Императора в руку.

— Ты прав, Лазарь, без сна мы не годны в бою. Вероятно, приведя нас сюда, Фуфел был мудрее, нежели нам казалось.

Император закрыл глаза, и ласковые шлепки волн об опоры пирса убаюкали его.

А в сотне ярдов мористее на якоре стояла стофутовая моторная яхта, приписанная к порту где-то в Нидерландах. В ее трюме, в водонепроницаемом склепе из нержавеющей стали спал вампир.

Томми проспал час, когда его разбудил грохот в нижнюю дверь. Во тьме спальни он ткнул локтем Джоди, но та уже вырубилась на день. Томми посмотрел на часы: 7.30 утра.

От грохота трясло всю студию. Томми сполз с кровати и заковылял к двери в одном исподнем. Утренний свет, лившийся в окна студии, на миг ослепил его, и он ободрал лодыжку об угол морозилки, пока плелся через кухонный угол.

— Иду уже, — заорал он. Похоже, в дверь били кувалдой.

Исполняя походку Квазимодо, он сполз по лестнице, держа поврежденную лодыжку в руке, и приоткрыл дверь на щелочку. С другой стороны в нее заглянул Саймон. В руке у него Томми заметил молоток с фасонным бойком, занесенный для следующего удара.

Саймон произнес:

— Напарник, нам надо сесть и потолковать.

— Я сплю, Сайм. Джоди тоже спит.

— Ну так теперь ты же встал. И женщинку свою буди, нам нужен завтрак.

Томми отворил дверь пошире, и из-за спины Саймона Дрю засветил ему обдолбанную дурацкую ухмылку.

— Неустрашимый Вождь!

На тротуаре стояли все Животные — в руках пакеты с продуктами, ждали.

Томми подумал: «Вот каково было Анне Франк, когда к ней постучалось гестапо».

Саймон взял дверной проем нахрапом, и Томми пришлось отскочить, чтоб ему не содрали кожу с пальцев на ногах.

— Эй!

Саймон глянул на трусы Томми, растянутые утренней эрекцией.

— Это просто доброе утро или вы чем-то заняты?

— Говорю же, я спал.

— Ты еще молод, он у тебя все еще растет. Не грусти.

Томми перевел взгляд на свой оскорбленный член, а Саймон тем же мигом просквозил мимо него вверх по лестнице.