— Верно, — проговорил он. — Вы считаете, что то, что случилось с вашей собакой после смерти, не имеет значения. Так я вам скажу. Джимми достал её из озера, я отвёз её в Лондон, и один мой знакомый произвёл вскрытие. Он сделал это потому, что я попросил его выяснить, от чего она умерла. Так, может быть, вам интересно узнать, что случилось с вашей собакой до её смерти? — Даффи намеренно перешёл на оскорбительный тон, но она избегала его взгляда и по-прежнему молчала. — Ваша собака умерла от того, что ей вкатили большую дозу героина. Огромную дозу. Хватило бы, чтобы убить корову.

Даффи наблюдал за её лицом, когда она снова затянулась сигаретой. Оно не выражало гнева. Ни по поводу случившегося, ни в отношении того, кто принёс ей эту весть. Он поставил одну ногу на скамью и наклонился к ней. Теперь в его голосе зазвучали уже и язвительные нотки:

— Я думаю, что мы можем исключить вероятность того, что Рики был наркоманом, который ошибся в дозе. Не думаю, что это его лапа нажала на поршень. Не думаю и того, что он употребил чистый героин, потому что забыл его разбавить. Кто-то взял вашу собаку, — он наклонился ещё ближе к ней, — и вколол ей столько героина, что хватило бы, чтобы убить корову.

— Мне всё равно пришлось бы избавиться от Рики, — произнесла она наконец, — мать Генри его бы не потерпела. Может, это и к лучшему.

— Господи, — сказал Даффи и тяжело опустился на скамью, — Господи. Так вы что, обвиняете в происшедшем мать Генри? Вы хотите сказать, что она в своих розовых кроссовках подкралась и поймала Рики? И ещё позвала какого-нибудь старика-пенсионера, чтобы он помог ей швырнуть его в окно?

— Этого никогда не будет, — проговорила Анжела. Голос у неё был сонный, но в нём сквозила тоска, — этого никогда не будет.

Она бросила в траву недокуренную сигарету и тут же зажгла новую.

— Чего никогда не будет? — спросил Даффи так мягко, как только мог.

— Я никогда не выйду замуж, — сказала она, — я плохо кончу, я знаю.

— Конечно, вы выйдете замуж. Если пожелаете, я сам вручу вас жениху.

— Ха, — Анжела засмеялась, впервые выказав хоть какое-то оживление, — и почему только говорят «вручу жениху»? Что я, призовой кубок? Говорили бы хотя бы «препоручу», — она сорвалась на крик, — препоручу или передам, чёрт знает, что такое!

Даффи, которому можно было и не повторять два раза, сказал:

— Я сам не женат.

— Этого никогда не будет, — снова сказала Анжела, — я плохо кончу.

— Ничего подобного, — спокойно проговорил Даффи. Ему внезапно стало её жаль. Она не нравилась ему, но ему было её жаль. В её голосе слышался ужас.

— Всё равно я уже много лет не употребляю наркотики.

— Но употребляли?

— А кто нет? — сказала она, голос у неё снова стал невыразительным, тусклым. — Меня несколько раз отправляли на лечение. Я вылечилась, правда. Я уже пять лет не употребляю. Иногда мне кажется, это единственное, что я сделала в своей жизни, в смысле, бросила. А иногда я думаю, что это всё равно, что я могла бы и не бросать, потому что я всё равно плохо кончу.

— Но вы принимаете… другие препараты?

— Да нет. В основном, пью таблетки. Это для поддержания тонуса.

— А как насчёт табака, который отпугивает ос?

— Вы разговаривали с миссис Колин, — внезапно сказала она.

Чёрт, подумал Дафии, чёрт.