— Мы обязаны вам, капитан, — сказал он мне. — Вы не могли выбрать для своего прибытия более удачное время. Итак, сколько же вы просите за бушель?

— Как я уже сказал капитану Пауэллу, мы прибыли помочь, а не наживаться на вашей беде. Мы возьмем честную рыночную цену — и не больше.

— Похвально — и необычно, — сухо проговорил Уайатт. Обернулся к Пауэллу: — Вы позаботитесь, чтобы их устроили как подобает?

А потом улыбнулся мне:

— Вы не могли бы подождать снаружи? Я хочу поговорить с капитаном Пауэллом.

«Ну вот, — подумал я. — Дальше последует ордер на мой арест».

Мы вышли наружу, но я не сделал и шага от двери. Мне было слышно, как внутри Пауэлл говорит:

— Вы им верите, сэр Фрэнсис?

— Верю ли я им? Я понятия не имею, капитан, говорят они правду или нет. Но у меня колония на краю голода, и я не намерен задавать вообще никаких вопросов. У них есть зерно. Нам нужно зерно. Они продадут его по разумной цене. Я заплачу эту цену. Более того, я отпущу их домой с благодарностями и буду надеяться, что они появятся у нас еще. Такие люди нам пригодятся.

— Такие люди и мне бы пригодились, — угрюмо сказал Пауэлл. — Вы их разглядели, сэр Фрэнсис? Это компания самых сильных, крепких и способных людей, какие мне попадались за много лет. По крайней мере те двое, что постарше, были когда-то военными, или я вообще ничего не понимаю.

Он прошелся по комнате — слышно было.

— Я не имею представления, кто они такие, сэр Фрэнсис. Я думаю, это та группа, о которых мы слышали, из предгорий.

— Вполне может быть…

Сэр Фрэнсис, очевидно, поднялся — я слышал, как отодвинулся стул.

— Пауэлл, об этом не надо отсылать доклад. Им там, в Лондоне, требуется одно — знать, что мы накормили своих людей. А как это было сделано, их не заинтересует. Да, мы купим у них зерно. Мы разместим их за счет колонии, поспособствуем в их делах и постараемся не задерживать отправления. Кто знает, когда нам снова потребуется помощь?

Пауэлл коротко засмеялся, потом сказал:

— Сэр Фрэнсис, если нам снова придется воевать с индейцами, позвольте мне завербовать этих людей. Большего я не стану просить.

Пауэлл вышел. Хижина, в которую он отвел нас затем, была крепкая, хорошо построенная, а неподалеку находилась таверна — ну, то, что у них здесь сходило за таверну.

— Капитан Сэкетт, — сказал Пауэлл, — сейчас в порту находятся три корабля, причем два из них будут брать груз в Вест-Индию. Третий прибыл лишь недавно, но что-то мне не по нраву его вид. Я бы на вашем месте хорошо подумал.

— А что с ним не так?

Пауэлл какое-то время задумчиво разглядывал собственные ногти, потом заговорил:

— Слишком много пушек для купеческого судна, и если видел я когда-либо корабль, где вместо команды — шайка негодяев, так это он самый и есть. И этот капитан Делв…

— Что?! Делв, вы сказали? Джонатан Делв? С такими насмешливыми глазами?

— Вы знаете этого человека?

— Да, знаю, — угрюмо ответил я, — и он мне не нравится. Я слышал, что он был пиратом, и я согласен с вашим суждением о нем.

Лицо Пауэлла сделалось задумчивым.

— Мы тут неважно вооружены, и такой корабль может обернуться для нас серьезной бедой, так что я ничего не хочу больше, чем увидеть, как он покидает порт.

После ухода Пауэлла я объяснил мальчикам, кто такой Делв. И то, что ему удалось выжить тогда и продержаться так долго, было свидетельством его ловкости.

— Кин, — предложил я, — этот человек не знает ни тебя, ни Брайана.