А в сантехники и сейчас не поздно. Лань в драйв, а ты - в сантехники. В дерьме тебе самое место. Подобное к подобному.

    Не заметил, как уснул. Проснулся, когда освещение уже переключилось на утреннее. Все волшебство исчезло. Серые стены, серый потолок. Вода какая-то линялая… Куда делись красота и загадочность ночного озера? Тело болит и ноет. Спать на бетоне - это же надо догадаться! Хорошо, что не скатился. Мимо бассейна. Никто бы не поверил, что случайно. В одежде на вышку просто так не лезут.

    Подхожу к лесенке и лезу вниз. На половине спуска вижу, что дверь открывается и в зал входит Мета. Вот дерьмо!

    Резко разворачиваюсь и лезу наверх. Если она сейчас не уйдет, придется прыгать. Солдатиком. По другому не умею.

    -  Ник!!! Постой!!! Два слова! - бежит и лезет по опоре с ловкостью обезьяны. На верхней площадке мы оказываемся одновременно. Теперь придется прыгать. Стягиваю через голову рубашку.

    -  Черт бы тебя побрал, Мета. Я без плавок. На мне трусы семейные, а тут ты приперлась.

    -  Господи, Ник, тебя вся база разыскивает! Лань ночью приперлась к Бумеру, вытащила его из постели. Мы всю базу дважды обшарили. Где ты был?

    Бедный Бумер. Дважды за ночь! На меня нападает нервный смех. Стягиваю штаны, путаюсь в них и скачу на одной ноге по краю трамплина. Мета - словно львица, готовая к прыжку. Не спускает с меня глаз. Делаю десяток приседаний, пару раз отжимаюсь от пола.

    -  Отвернулась бы ты, в самом деле. Я солдатиком прыгать буду. Смотреть не на что. - Иду к трамплину и, не останавливаясь, шагаю вниз. Вода больно бьет по подошвам, локтям, обжигает холодом. Трусы рвутся по шву. Придерживая их рукой, вылезаю из воды. Руки горят, словно по ним ремнем отхлестали. А так - совсем не страшно. Совсем не так страшно. Полторы секунды невесомости.

    Мета спускается с вышки с моей одеждой в руках. По лесенке. Я из-за нее прыгнул. На подвиг пошел, трусов лишился, а она - по лесенке! Нет в жизни справедливости. Зачем я Бумеру понадобился? Двух мнений быть не может. Из-за распечатки.

    -  Видишь, что из-за тебя сделал, - ворчу на Мету, демонстрируя разорванные трусы. - Нельзя в трусах с двенадцати метров прыгать.

    Отбираю штаны, поворачиваюсь к ней спиной и натягиваю на мокрое тело. Иду в раздевалку, сушу волосы под струей горячего воздуха.

    -  Извини, - говорит Мета. - Не знала, что ты по утрам голышом с вышки сигаешь. Скажи, а орган об воду не отбиваешь?

    -  Ехидна ты. Правильно тебя Бор хотел через «психушку» провести.

    Мета вдруг взрывается.

    -  Не смей о Боре плохо говорить! Он чуткий, добрый! Вы его не понимаете!

    Я с удивлением замираю с расческой в руках.

    -  Думаешь, психопрофиль действует? Нету психопрофиля. Бор любит меня. Ни один из вас, мужиков, так любить не умеет. Он пылинки с меня сдувает, на руках носит. - Мета постепенно успокаивается. - В постель кофе подает. Можешь не верить, но только на третью ночь меня взял. В первую я бы сорвалась… Ты у нас начитанный. Шекспира читал? «Любовью за любовь»? Вот это со мной и произошло.

    -  Я тоже Лани кофе в постель подавал, - вздыхаю я. - Ладно, все это в прошлом.

    Сижу в релаксационной и философствую.