Возвращаюсь домой усталый, словно опять в тренировке десантников участвовал. Один раз попробовал - хватит. А ведь ничего не делал. Весь день просидел - руки в карманах, ноги на стол. Дежурство первого дня - вот как это называется. Старики называют - собачья вахта. Не знаю, почему. Но постепенно сам начинаю ботать по фене.

    Врывается Лань. Без стука. Ведет себя как развязная девчонка. Словно между нами не было… м-м-м… разногласий. Включает громкую музыку. Интересно… Лань так себя не ведет. Обнимает меня, валит на койку, сует руку под подушку. Пока она меня целует, будто в охоте за ее ладонью, сую туда свою руку. Лань покорно разжимает пальцы и дает мне ощупать небольшую коробочку. Меньше зажигалки. Моим пальцем нажимает на кнопку.

    И тут же становится официальной. Убирает руки, отодвигается на полметра, выпрямляет спину, будто жердь проглотила. Жаль. Я только вошел во вкус.

    -  Я здесь по поручению Бумера. Ночью хотела рассказать сама, но ты на фонтан сел. Сейчас ты вышел на такой уровень информированности, что должен знать все. Иначе начнешь делать глупости и натворишь бед. Десант преследует собственные цели во время проведения драйвов, проводит собственную политику. Совет об этой политике ничего не знает, и знать не должен.

    -  Здорово! Что же это за политика?

    -  Мы стараемся адаптировать планету под человека. Для этого необходимо заменить кремнийорганическую форму жизни нашей, углеродной. Желательно, земной.

    -  А почему совет об этом не должен знать?

    -  Потому что мы уничтожаем уникальное явление во вселенной. Планет с углеродной жизнью навалом. С кремнийорганической - только одна. Совет может решить, что восемь тысяч человеческих жизней стоят дешевле уникальной и очень перспективной биосферы.

    -  Лань, ты не считаешь, что нас здесь слишком мало, чтоб начинать политическую борьбу?

    -  Так и я об этом! Кто в совете? Люди они, конечно, хорошие. Гуманисты с большой буквы. Для них любая жизнь священна. А я этих монстров ненавижу! Ненавижу их синие шкуры. Ты не понимаешь, и нам, и им на планете места нет. Или - или. Я ставлю на нас. Хочу, чтоб мои дети небо над головой видели, а не потолки эти облезлые. Чтоб на воле жили, а не в бункерах бетонных. Пусть гуманистов из совета совесть не мучает. Пусть мои руки по локоть в крови будут. Придет время, снимем поле, правда все равно выплывет. Тогда я приму любое наказание. Ты что замолчал?

    Я перемножаю цифры. Две тысячи драйвов. По четыре человека. Восемь тысяч человекодрайвов. Возьмем по среднему - по неделе. Приблизительно сто шестьдесят человеколет. Могут сто шестьдесят человек за год уничтожить всех живых существ на планете?

    -  Давно вы этим занимаетесь?

    -  Приблизительно, семьдесят лет.

    -  И совет ничего не заметил?

    -  В совете распространен абсолютно секретный документ, что нас якобы ищет вторая экспедиция. Наши десантники сплошь и рядом натыкаются на следы деятельности их десантных отрядов. Если найдем их действующий маяк, они всех нас вытащат.

    -  Они попались на откровенную лажу?

    -  В совете нет хронофизиков. Вернее, те, кто есть, на нашей стороне. В первые десять лет выплыло очень много надежно задокументированных странных фактов. Интерпретировать их можно по-разному. Мы запустили в совет нужную нам версию.

    -  А на самом деле?

    -  Десантники в драйве столкнулись с результатами деятельности наших же десантников в более раннем периоде.

    -  Следы нашли? Отпечаток кирзового сапога в окаменевшей глине?

    -  Нет.