Одноглазый (веселится в одиночестве). Ловил поп антихриста, поймал... три месяца тюрьмы! Истинный Бог, помо...

   Справедливый сапожник (появившись из-под лестницы). Ты, Помолись?

   Одноглазый. Ну, скажем, я. Ты можешь называть меня просто маркиз д'Орсиньи. Что тебе надо?

   Справедливый сапожник. Тебе записка.

   Одноглазый. От кого?

   Справедливый сапожник. Кто ж ее знает, я ее в парке встретил, а сама она в маске.

   Одноглазый (читая записку). Гм... какая же это женщина?

   Справедливый сапожник (изучая записку). Я думаю, легкого поведения.

   Одноглазый. Почему?

   Справедливый сапожник. Потому, что записки пишет.

   Одноглазый. Дурак.

   Справедливый сапожник. Чего ж ты лаешься?

   Одноглазый. Сложена хорошо?

   Справедливый сапожник. Ну, это ты сам узнаешь.

   Одноглазый. Ты прав. (Уходит задумчиво.)

   Огни начинают гаснуть, и у дверей, как видения, появляются темные мушкетеры. Голос вверху лестницы, протяжно: "Король спит!" Другой голос, в отдалении: "Король спит!" Третий голос в подземелье, таинственно: "Король спит!"

   Справедливый сапожник. Усну и я. (Ложится на карточный стол, закутывается в портьеру с гербами так, что торчат только его чудовищные башмаки.)

   Дворец расплывается в темноте и исчезает...

   ...и возникает квартира Мольера. День. Клавесин открыт. Муаррон, пышно разодетый, очень красивый человек лет двадцати двух, играет нежно. Арманда в кресле слушает, не спуская с него глаз. Муаррон кончил играть.

   Муаррон. Что вы, маменька, скажете по поводу моей игры?

   Арманда. Господин Муаррон, я просила уже вас не называть меня маменькой.

   Муаррон. Во-первых, сударыня, я не Муаррон, а господин де Муаррон. Вон как! Хе-хе. Хо-хо.

   Арманда. Уж не в клавесине ли сидя, вы получили титул?

   Муаррон. Забудем клавесин. Он покрылся пылью забвения. Это было давно. Ныне же я знаменитый актер, коему рукоплещет Париж. Хе-хе. Хо-хо.

   Арманда. И я вам советую не забывать, что этим вы обязаны моему мужу. Он вытащил вас за грязное ухо из клавесина.

   Муаррон. Не за ухо, а за не менее грязные ноги, Отец - пристойная личность, нет слов, но ревнив, как сатана, и характера ужасного.

   Арманда. Могу поздравить моего мужа. Изумительного наглеца он усыновил.

   Муаррон. Нагловат я, верно, это правильно... Такой характер у меня... Но актер! Нет равного актера в Париже. (Излишне веселится, как человек, накликающий на себя беду.)

   Арманда. Ах нахал! А Мольер?

   Муаррон. Ну чего ж говорить... Трое и есть: мэтр да я.

   Арманда. А третий кто?

   Муаррон. Вы, мама. Вы, моя знаменитая актриса. Вы, Психея. (Тихо аккомпанирует себе, декламирует.) Весной в лесах... летает бог...

   Арманда (глухо). Отодвинься от меня.

   Муаррон (левой рукой обнимает Арманду, правой аккомпанирует). Как строен стан... Амур-герой...

   Арманда. Несет колчан... Грозит стрелой... (Тревожно.) Где Бутон?

   Муаррон. Не бойся, верный слуга на рынке.

   Арманда (декламирует). Богиня Венера послала любовь. Прильни, мой любовник, вспени мою кровь.

   Муаррон поднимает край ее платья, целует ногу.

   (Вздрагивает, закрывает глаза.) Негодяй! (Тревожно.) Где Ренэ?

   Муаррон. Старуха в кухне. (Целует другое колено.) Мама, пойдем ко мне в комнату.