Все-таки Малко заказал для него порцию "Джонни Уокера" и спросил неожиданно:

– Вы идете завтра смотреть собачьи бои?

Элиас Маврос с отвращением потряс головой:

– Ни за что! Мерзкое зрелище. Да и не люблю я Селима Хана. Капиталист и прожигатель жизни. Служит Наджибулле ради денег. Он не настоящий коммунист. Придет день, и он снова предаст. А здесь сидит просто потому, что боится.

Малко слушал с напряженным вниманием. Стало быть, Биби Гур заблуждается. Селиму Хану не доверяют даже его друзья. Может быть, он все-таки не зря прилетел в Кабул!

– И как же складывается обстановка?

Элиас Маврос пустил ехидный смешок.

– Капиталистические газеты распространяют ложь. Но я всегда писал правду. Враждующие стороны примирятся, за исключением религиозных фанатиков. Главные племенные вожди поддержат правительство Наджибуллы и займутся возрождением Афганистана. Уже теперь слышатся их голоса. Может быть, даже вернется Король.

– При коммунистической-то власти?

– НДПА – не коммунистическая партия, – непонятно почему оскорбился Маврос. – Это светская партия нового толка. Кстати, каждую пятницу президент ходит в мечеть. Мир скоро установится.

Он взглянул на часы и вскочил, точно ужаленный:

Четверть десятого! Таксист не станет ждать... Спасибо за скотч!

Он проглотил остаток виски и поспешил к выходу. Дженнифер жала под столом ногу Малко:

– Не отправиться ли нам в постель? – предложила она.

Видимо, плотские забавы в лифте не утолили ее вожделений. Малко подписал счет и последовал за ней.

Она сменила оттянутые книзу брюки джинсовой юбчонкой, едва прикрывавшей ее мускулистые бедра. Как только за ними затворилась дверь, она прильнула к Малко. Так, обнявшись, они и перебрались в спальню. Пока она раздевалась, Малко разглядывал ее тело культуристки, широкие плечи, твердые, высоко посаженные груди, мускулистые бедра, плоский живот.

Ни грамма жира. Когда он принялся ласкать ее, то ощутил, как под ладонями перекатываются мышцы. У него было чувство, что держит в объятиях чуть ли не мужчину. Она бросила на него тревожный взгляд:

– Я не нравлюсь тебе?

– Конечно, нравишься, – успокоил ее Малко. – Ты много занималась спортом?

– Было такое.

Вскоре он убедился, что ртом она тоже умеет пользоваться. Когда его плоть окончательно отвердела, она улеглась на живот, слегка раздвинув ноги и приподняв таз, и хрипло сказала с каким-то особенным выражением:

– Раз ты считаешь, что я похожа на мужчину, делай то, что делают с мужчиной...

Она ждала, выставив ягодицы. Малко одним толчком вонзил член между ними, но лишь легкая дрожь пробежала по ее телу. Очевидно, дорога была проторена. Любопытно было бы знать, как она выбирала своих любовников? Она выла по-кошачьи и без конца просила, чтобы он сделал ей еще больнее. В чем он и усердствовал до тех пор, пока семя не хлынуло в глубине ее тела.

Он лежал на ней, не вынимая все еще напряженного члена, и размышлял, какую новую неожиданность приберег ему Селим Хан и не повлечет ли происшедшее на Чикен-стрит гибельных последствий.

Ему не терпелось заключить сделку с Селимом Ханом и покинуть Кабул.

– Вас просят к телефону, – почтительно сообщил он.

В номерах "Кабула" не было телефонных аппаратов. Элиас натянул сорочку, меховую куртку и вышел в коридор, где стоял ледяной холод. В холле оглушал грохот: в церемониальном зале праздновалась свадьба с оркестром и танцами. Телефонная трубка лежала на столике администратора.

– Алло?

– Рафик Маврос?

Казалось, говорят из Бог весть какой дали, а между тем расстояние составляло не более сотни шагов: от гостиницы до дворца премьер-министра.