– Кто такие? – строго спросил сержант c треугольниками в петлицах.

– К своим выходим.

– Документы.

Василий достал из кармана гимнастерки клеенчатый пакет, развернул и протянул красноармейскую книжку. Сержант просмотрел ее, вернул.

– Иди к пулемету, патроны в ленту снаряжать будешь.

Потом перевел взгляд на меня.

– А у меня документов нет, сгорели, – соврал я. – В Оршу к родственникам ездил, под бомбежку попал. Теперь ни вещей нет, ни документов.

– Так. – Сержант посуровел лицом. – А как же вы через немецкие порядки прошли?

– Так леском. Немцы только на шоссе. Машин с солдатами там полно, тягачи с пушками.

– Эка! Танк немецкий на нас вышел, мы его стрельнули, так он с дороги в кювет и свалился, – похвастал сержант. – Надо бы тебя в тыл отправить, пусть разберутся – кто такой, да людей свободных нет. Иди в окопчик, посиди пока там.

Ну, в окопчик так в окопчик. Теперь уже самовольно в тыл уйти не могу, подумают – сбежал.

Нашел окопчик – мелковатый, залез в него, присел на корточки. Мне бы сейчас в действующую армию, взводом танковым командовать, а я здесь сижу. Несправедливо. Военному делу я обучен, в армии служил. Знаю, может быть, поболее, чем командиры полков в тысяча девятьсот сорок первом году, а сижу, как заяц в норе.

Солнце пригревало, и я незаметно придремал.

А проснулся от разрывов снарядов. По позициям артиллеристов немцы лупили из гаубиц. Бойцы попрятались от осколков. Перед пулеметным гнездом с «максимом» взорвался снаряд, затем с небольшим перелетом – другой. В вилку берут, следующий снаряд будет точно по позиции.

– Васька, убегай! – привстал я из окопа.

Но Василий или не расслышал меня, или побоялся из окопа выбираться. И следующим снарядом позицию пулеметчиков разворотило.

Когда взрывы прекратились, я поднял голову и осмотрелся. Вся поляна была изрыта воронками. Пулемета не было видно, а пушечка стояла, и вокруг нее уже суетились два бойца.

Я бегом добрался до нее.

– Немцы пошли, а нас только двое осталось, помогай, –

прохрипел сержант. Лицо у него после обстрела было грязным, в земле, так что узнал я его не сразу.

Из-за взгорка выходила цепь немецких пехотинцев.

Пушечка звонко выстрелила, подпрыгнула. Больно уж маловата, и ущерб от разрыва снаряда был невелик, только немцы залегли.

– Где войска-то, сержант?

– Да хрен их знает. Командир сказал – до обеда продержись, а там наши подойдут, да, видно, завязли на Лепеле. Тащи ящик со снарядами, немцы зашевелились.

Пригибаясь, я отбежал к мелкому окопу, в котором лежали снарядные ящики, схватил один и – бегом к пушке. Сержант навел пушку и выстрелил – раз, второй, третий…

– Снаряды давай!

Я принес ящик, затем второй… Стрельба продолжалась.

– Сержант, там всего два ящика осталось.

– Твою мать! И наших нет… Эх, пулемет бы сейчас.

– Слушай, сержант. Я кадровый командир, танкист, в отпуске был. Танк, по которому ты стрелял, я с Василием у немцев угнал.