|
Когда подошла их очередь, Матвей загнал «Самурая» в тень, под навес. К ним сразу подошли два сотрудника в ярко зеленых жилетах, один вел на поводке поджарую и, кажется, смертельно уставшую овчарку, у другого в руках было зеркальце на палке, с его помощью он заглядывал под днище и за колеса, искал тайники и закладки. Кинолог, потасканный тип с редеющими, зачесанными назад волосами и в темных очках, попросил Матвея открыть багажник и как то даже обрадовался, увидев кожухи с оборудованием. На плече у него висела рация, он сообщил о находке, продиктовал номер машины. Рация что то покашляла в ответ.
– Это мое оборудование, у меня есть документы, вот, – Даша пыталась расстегнуть рюкзак, чтобы достать документы, но руки предательски дрожали. Их проводили в помещение. Матвея увели в один из кабинетов, Даше велели ждать своей очереди в предбаннике. Тут было особенно душно и пахло спелыми дынями, как на рынке. На столе за спиной у таможенника стояла тарелка с тонко нарезанными дынными корками. На них сидели осы. От сладкого запаха заурчало в животе. Прошло пять минут, десять, Даша молча смотрела, как осы тяжело кружат над останками дыни, садятся и снова взлетают. Наконец, сотрудник подозвал ее, она протянула документы и, стараясь по возможности сохранять спокойствие, объяснила, что представляет интересы Института и находится на территории России по приглашению объединенной российско китайской администрации. Это была правда, но, объясняя все это сотруднику КПП, Даша по лицу видела – ему все равно, он ее даже не слушает. – Ваши документы в порядке, оборудование тоже. Можете вернуться в машину, – он отсканировал заполненные формуляры, грохнул огромной печатью по странице и бросил ее паспорт и пропуски через стол так, словно сдавал карты. Даша толкнула дверь и снова вышла под палящее солнце, спустилась под навес, к «Самураю». Матвея не было. – Это ваша машина? – окликнул ее сотрудник с зеркалом на палке. – Отгоните ее! Вы людей задерживаете, тут очередь. – Это машина брата, у него ключи, он еще не вышел, – сказала Даша. Мужик с палкой дернул уголком рта. Он сказал что то в рацию, выслушал ответ, вздохнул, подошел к «Самураю», открыл дверь, потянулся, снял машину с ручника и стал толкать ее на обочину, чтобы освободить место под навесом для других авто в очереди. Несколько минут Даша сидела в машине, затем вернулась под навес и спросила у мужика про Матвея. – Я была с братом, он до сих пор не вышел. Кто то может мне объяснить почему? Мужик с палкой вздохнул, он всем своим видом давал понять, что Даша ему не нравится и он из вежливости прилагает немалые (но недостаточные) усилия, чтобы скрыть от нее свою неприязнь. Он снова сказал что то в рацию, рация ответила тихим потрескиванием. – Разбираются, ждите. «Самурай» все сильнее нагревался, над капотом струились потоки горячего воздуха. Даша открыла все двери, но это не помогало, тогда она смочила водой бандану и завязала на голове; бандана почти сразу высохла. Бегущая строка над навесом сообщала: «+ 40 °C, берегитесь солнечного удара, пейте больше воды», затем текст на ней задрожал и изменился: «Внимание! Вечером ожидается пыльная буря, скорость ветра до 40 м/с, берегите глаза и дыхательные пути, носите маски». Даша бросила взгляд на восток – вдали, в мутном, дрожащем воздухе уже танцевали небольшие пыльные торнадо, буря была далеко, но песок уже скрипел на зубах и летел в глаза. Она еще раз посмотрела на часы: хорошо бы успеть в город, пока не началось. Открыла мессенджер, нашла чат с Матвеем.
Даша: Ау? Даша: Граунд контрол ту мэйджор Том?
Он прочел сообщения, но не ответил. Через час чувство тревоги из фонового режима переросло в режим колокольного звона в груди. |
