|
- А вы, мисс, тоже убрали бы теперь свою пушку. Айкенсен уже никого убивать не собирается. Я продолжала на него смотреть, подняв ствол в небо. Вообще я уже была готова убрать пистолет, пока он не стал командовать. Не люблю, когда мне говорят, что я должна делать, а что нет. И потому я просто смотрела на него. Лицо у него все еще оставалось дружелюбным, но блеск в глазах погас. Они стали сердитыми. Он не любил, когда ему бросали вызов. Ну и отлично. Пусть доставит мне удовольствие. Остальные помощники сгрудились за спиной шерифа Титуса. У всех был угрюмый вид, и они были готовы сделать все, что прикажет их начальник. Айкенсен подошел к ним, держа руку возле только что засунутого в кобуру револьвера. Есть люди, которым никакие уроки не впрок. - Анита, убери оружие. Обычно приятный тенор Дольфа скрежетал от злости. Будто он хотел сказать "пристрели этого гада", но потом трудно было бы объяснить это начальству. Формально он мне не начальник, но Дольфа я слушаюсь. Он это заслужил. Я убрала револьвер. Дольф весь сделан из тупых углов. Черные волосы подстрижены очень коротко, и открытые уши торчат на холоде. Руки засунуты в глубокие карманы длинного черного тренча. Слишком легким казался этот тренч для такой погоды; правда, может быть, он был с подкладкой. Хотя трудно в одном тренче найти место и для Дольфа, и для подбивки. Дольф отозвал в сторону Перри и меня и тихо сказал: - Расскажите, что произошло. Мы рассказали. - Вы действительно думаете, он собирался вас застрелить? Перри на миг уставился на утоптанный снег, потом поднял глаза: - Я не уверен, сержант. - Анита? - Я тогда думала, что да, Дольф. - Сейчас я не слышу у тебя уверенности. - Уверена я только в том, что собиралась застрелить его. Я уже потянула крючок, Дольф. Слушай, что тут за чертовщина? Если уж мне придется сегодня убить копа, я хочу хотя бы знать почему. - Я не думал, что у кого-нибудь тут хватит дури хвататься за оружие, сказал Дольф, ссутулившись, и ткань его тренча напряглась, сковывая движение. - Ты не оборачивайся, - сказала я, - но этот помощник Айкенсен все еще держит руку возле оружия. У него свербит вытащить его снова. Дольф сделал глубокий вдох через нос и шумно выдохнул сквозь зубы. - Пойдем к шерифу Титусу. - Мы уже с ним битый час говорили, сержант, - заметил Перри. - Он не хочет слушать. - Знаю, детектив, знаю. Дольф продолжал идти к поджидающему шерифу с помощниками. Мы с Перри шли следом. А что еще нам было делать? Мне, кроме того, было интересно, почему это вся выездная бригада торчит вокруг, сложа руки, будто и не на место преступления приехала. Мы с Перри заняли места по обе стороны Дольфа как часовые. Не сговариваясь, отступили на шаг назад. В конце концов, он в нашей группе лидер. Но это автоматическое построение было мне неприятно. Я бы шагнула вперед, как равная, но я ведь штатская. Я не равная. Сколько бы я с ними ни ездила, сколько бы ни сделала, я не коп. И в этом вся разница. Рука Айкенсена туго сжимала рукоятку револьвера. Действительно он готов его на нас наставить? Да нет, даже он не может быть настолько глуп. А он пялился на меня злобными глазами, и ничего, кроме злости, в этих глазах не было. Может, он все-таки настолько глуп? - Титус, прикажите своему человеку убрать руку от оружия, - сказал Дольф. Титус обернулся на Айкенсена и вздохнул: - Айкенсен, убери свою дурацкую руку от этого дурацкого револьвера! - Она штатская. Она угрожала оружием полисмену. - Повезло тебе, что она тебя не застрелила ко всем чертям, - заметил Титус. |
