Императрица жестом выпроводила евнуха из спальни и с любопытством уставилась на любовника. Если в этой женщине и осталось что-то от прежней Зои, в которую Аристарх влюбился десять лет назад, так это огромные карие глаза. Они по-прежнему были прекрасны. Все остальное, увы, подувяло с течением времени. Патрикий, утомленный годами и заботами, уже собирался посоветовать императрице, найти более молодого и прыткого любовника, но вовремя сообразил, что Зоя в его советах не нуждается. Аристарх отнюдь не был единственным мужчиной, делившим это позолоченное ложе с венценосной распутницей. И речь, разумеется, шла не о императоре Романе. В дворцовой гвардии хватало услужливых молодцов.

- Нам придется расстаться, - сказал Аристарх, присаживаясь на край ложа.

- Почему? – обиженно поджала губы Зоя.

- Император уже выразил публично свое неудовольствие, - вздохнул патрикий. – Мне бы не хотелось закончить свои дни на плахе. К тому же гнев Романа может пасть и на тебя, и на твоего сына. Стоит ли так рисковать?

- Я подняла это ничтожество к вершинам власти! – почти выкрикнула Зоя, и встревоженный Аристарх невольно покосился на двери. Вокруг было слишком много ушей, чтобы пускаться в откровенность. Чего доброго воркующих голубков заподозрят в заговоре против императора. Дабы успокоить не к месту разъярившуюся Зою, Аристарх вынужден был прибегнуть к ласкам и исполнить свой долг патрикия перед жаждущей утех императрицей. Это потребовало от него многих усилий, но Зое он, кажется, угодил.

- А ты все-таки стареешь, Аристарх, - задумчиво произнесла удовлетворенная императрица.

- Я опечален, что ты это, наконец, заметила, Огнеокая, - криво усмехнулся патрикий. – Зато ты хорошеешь с каждым днем.

- Ты собираешься покинуть Константинополь?

- Да, - подтвердил Аристарх. – Я решил перебраться на Русь. В Киев.

- Русы – это те самые люди, которые дважды угрожали Константинополю?

- Да, Огнеокая.

- И ты не боишься варваров? – удивилась Зоя. – Ведь там по-прежнему правит этот страшный человек.

- Князь Олег давно уже мертв, Огнеокая, - поправил императрицу патрикий. – Нынешнего киевского князя зовут Ингером.

- И что с того? – повела плечом Зоя.

- У него нет законного наследника. Самое время предложить ему знатную невесту.

- Надеюсь, не меня? – пошутила Огнеокая.

- Речь идет о моей племяннице, - уточнил существенное Аристарх, - внучке болгарского царя Симеона.

- Да какое мне дело до всех этих варваров! – рассердилась Зоя.

- Мне нужна поддержка императора, - вздохнул патрикий. – Царь Симеон упрямый человек, далеко не всегда действующий во благо Византии и христианской церкви.

- Хорошо, - уступила Зоя. – Я поговорю с Романом. А тебе, патрикий, пора уже вспомнить, зачем ты возлег на мое ложе.

Аристарх покинул покои императрицы только на рассвете, от души порадовавшись тому обстоятельству, что этот ночной визит к Зое Огнеокой будет, пожалуй, последним в его жизни. Он никогда бы не стал так рисковать, если бы не насущная необходимость. Его тщательно продуманный план мог рухнуть в одночасье из-за упрямства старого Симеона, который чего доброго воспротивился бы браку внучки с язычником. Однако такому свату как император Роман Симеон вряд ли откажет. И даже не потому что царь Болгарии души не чает в императоре Византии, а просто просьба Романа заставит примолкнуть чрезмерно усердных христиан в его окружении. Эти глупые фанатики однажды уже крупно насолили патрикию Аристарху, ибо по их наущению старый Симеон лишил своего сына Михаила Баяна права наследования и заточил его в монастырь.