После бурно проведенной ночи Аристарх направил свои стопы к дому магистра Григориуса. Григориус доводился братом жене патрикия, рано ушедшей из жизни, и принимал самое живейшее участия во всех политических и коммерческих предприятиях своего зятя. Перед входом в роскошный дворец родственника Аристарх задержался, залюбовавшись на огромную статую быка. Бык был сделан из меди, в его боку находилась небольшая дверца, через которую в нутро зверя проталкивали преступника, не угодившего императору. После чего под медной статуей разжигали костер. Этот вид казни обычно приводил в неистовство константинопольских простолюдинов, которые своими воплями заглушали стоны жертвы. Аристарху вдруг пришло в голову, что у него, пожалуй, есть шанс закончить свои дни в чреве рогатого монстра, если он не успеет скрыться раньше, чем гнев императора дойдет до точки кипения. От таких мыслей патрикий невольно поежился и решительно шагнул на крыльцо чужого дворца. Отъезд - самый разумный выход из создавшегося положения, но именно отъезд, а не бегство. Ибо беглый преступник, преследуемый императором, возможно и найдет в ком либо сочувствие, но об уважении окружающих ему лучше забыть. Аристарх готов был покинуть Константинополь и перебраться в Киев, но не в качестве опального патрикия, а как доверенное лицо императора Романа. Надо полагать, бывший адмирал сумеет оценить все выгоды предложенного верным слугой плана.

- Вчера вечером император спрашивал о тебе, - озадачил гостя хозяин. – Ты сильно рискуешь, Аристарх.

Григориус был не один, здесь же за столом, уставленном золотыми блюдами с экзотическими фруктами, сидел патрикий Никифор, давний партнер Аристарха, сотрудничавший еще с его отцом, ганом Кончаком. Никифору было уже далеко за шестьдесят, но живости ума он еще не потерял, так же, впрочем, как и здоровья, несмотря на обильные возлияния, к которым имел известную склонность. Он и сейчас держал в руках кубок с замечательным колхидским вином, но пить не торопился, видимо считал, что серьезный разговор следует вести на трезвую голову.

- Зоя обещала похлопотать за меня перед императором, - сообщил важную новость партнерам Аристарх.

- Как бы ее хлопоты не закончились для тебя печально, - покачал головой Григориус.

- Император не влюбленный олух, потерявший голову от страсти, - пренебрежительно махнул рукой Никифор. – Думаю, он вообще бы не стал мешать развлечениям супруги, если бы не интриги сыновей. У Аристарха есть отличная возможность заручится его поддержкой. Роман далеко не глуп и отлично понимает, как важно сейчас иметь надежного человека в столице варваров.

Что касается самого Аристарха, то он рассчитывал на поддержку не только императора, но и других заинтересованных лиц, имеющих торговые и финансовые интересы не только в Руси, но и в Северной Европе. В свое время покойный император Лев крупно промахнулся, решив использовать венгров в противостоянии с болгарами. Венгры действительно помогли императору, но, прорвавшись с его помощью в Европу натворили там кучу бед. Но не это было самым печальным в создавшейся ситуации. Лихие кочевники захватили цветущую Панонию и тем самым перекрыли пути торговым караванам из Византии. И договариваться с ними с каждым годом становилось все труднее и труднее.

- Из Волыни пришли важные известия, - спокойно продолжал Никифор. – Уважаемый Иегуда пишет, что франки, кажется, взялись за ум после того, как ободриты разорили Саксонию, а венгры – Баварию.