Он вернулся мыслями к винтовке и револьверу, которые оставил неизвестный всадник, и к записке. Если их оставил старый преступник, то это любопытный знак уважения, нечто, выходящее за рамки закона или беззакония.

Конечно, это было в порядке вещей в старые времена, да и сейчас еще в какой-то мере сохранилось. Люди по обе стороны закона знали друг друга — и частенько уважали один другого. Иногда шериф был сам из обратившихся на путь истинных преступников, но это не имело значения. Обе стороны уважали мужество, честную игру, изобретательность и умение.

Сколько раз приходилось ему сидеть в хозяйском доме где-нибудь на ранчо и слушать ранчера, который с восхищением рассказывал, как хитро обвели его скотокрады. А сколько было историй насчет того, с какой ловкостью индейцы воруют лошадей — это у них любимое развлечение.

Вроде того случая, когда солдата отправили пасти эскадронную скаковую лошадь. Он ее вел на веревке, но даже не рискнул привязать к колышку. Так и держал веревку в руках, чтоб уж наверняка была лошадь в безопасности.

День был яркий, солнечный, трава густая и зеленая. Лошадь щипала траву, солдат наблюдал, а потом вдруг внезапно понял, что держит в руках веревку, на втором конце которой ничего нет. Лошадь украли прямо у него на глазах.

Может, он моргнул? Закрыл глаза на минуту, посмотрел в сторону, задумался? Как бы то ни было, лошадь исчезла, и больше они ее не видели.

Мимо него прошел какой-то ковбой, сказал «Добрый вечер», и Зеб ответил. Где-то дальше по улице раздались жестяные звуки разбитого пианино, в ресторане кто-то Уронил тарелку, она разбилась… Зеб Ролингз стоял на крыльце, впитывая покой этой ночи.

Выходит, старый Джетро умер… в долине Ламар. Надо будет поехать туда как-нибудь. Джули говорит, отец часто толковал, что собирается вернуться в те места. Была там какая-то маленькая долинка у истоков Йеллоустоуна, которую ему хотелось повидать снова. Похоже, там это и случилось…

К дверям подошел Прескотт.

— Па! Мама говорит, они ужинать собрались. Ты поднимешься наверх?

— Конечно, сынок.

Они уже сидели за столом, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что красивая молодая женщина рядом с Лилит — действительно его жена. Она что-то сделала с волосами, никогда они не выглядели прекраснее. А еще на ней было платье, которого он раньше не видел, — конечно же, из сундука Лилит.

Его на миг будто укололо что-то, когда он подумал, что никогда не мог себе позволить купить ей такое платье. И, видимо, никогда не сможет. Люди многого ждут от своих блюстителей закона, но платить им за это не очень любят.

Он подошел к столу, не глядя на Джули.

— Тетушка Лилит, а Джули скоро спустится? Я хотел…

— Зеб! — перебила его Джули.

— Что? — воскликнул он, притворна изумившись. — Ну, Джули! Я бы тебя ни за что не узнал! Ты никогда не выглядела красивее!

Она знала, что он притворяется, но все равно ей было приятно.

— Тебе, правда, нравится?

— Ну, конечно… спасибо, Лилит. Чувствую в этом вашу сан-францискую руку.

— Женщине на пользу время от времени менять свою внешность — прическу, еще что-нибудь…

— Если это — пример такой перемены, то я с вашим мнением согласен, — сказал он. И одобрительно посмотрел на Лилит. — Зато вы, Лилит, не нуждаетесь ни в каких переменах.