Надев ночную рубашку Виктории, Оливия улеглась, отодвинулась как можно дальше от мужа и почти всю ночь продрожала на краю постели. Она впервые спала рядом с мужчиной и, не будь так перепугана, наверняка нашла бы это забавным. Правда, она страшно боялась, что Чарлз каким‑то образом обнаружит подмену и вышвырнет ее из дома в одной рубашке. Но конечно, ничего подобного не произошло. Он смотрел на нее в темноте, гадая, будет ли уместным обнять жену, но так и не посмел. Она повернулась к нему спиной и, похоже, плакала. Наконец Чарлз осторожно положил ей руку на плечо.

– Не спишь? – прошептал он. Оливия покачала головой, но ничего не ответила.

– У тебя все в порядке? – не отставал Чарлз, и на этот раз она улыбнулась, радуясь, что он ничего не заметил.

– Более или менее, – тихо ответила она. – Просто все время думаю о ней.

Это было чистой правдой. У нее из головы не шла Виктория.

– С ней все будет в порядке. Она умеет постоять за себя, – рассудительно заметил Чарлз. – Немного отдохнет и вернется. Не навсегда же она исчезла.

«Хорошо, что он не понимает, о ком говорит», – грустно подумала Оливия.

– А если с ней что‑нибудь случится?

Жена едва ли не впервые обратилась к нему за помощью, и Чарлз осмелился подвинуться чуть ближе.

– Не думаю. Индейцы давно покорены, большинство разбрелись по циркам и всяким шоу. За девять лет там не было ни одного землетрясения. Скорее всего Оливия проведет там прекрасное лето.

– А если снова землетрясение? Или пожар? Или… или война?

– В Калифорнии?! Вряд ли мы в ближайшее время объявим Калифорнии войну.

Он повернул жену лицом к себе и в холодном лунном свете увидел, что она действительно плачет. Совсем как одинокая обиженная девочка.

– Тебе лучше уснуть и хоть на время перестать волноваться. Твой отец, возможно, немедленно наймет армию сыщиков, и через несколько дней ее привезут домой.

Но Виктория так далеко от Калифорнии! Как Оливия могла отпустить ее? Может, послать на судно телеграмму и объяснить, что она передумала и что сестра должна немедленно вернуться? Она еще успеет сделать это, прежде чем «Лузитания» бросит якорь в ливерпульской гавани.

И тут Оливия вспомнила о германских подводных лодках, взявших британские порты в кольцо. О чем она думала, когда соглашалась на эту авантюру?!

От ужаса она заплакала еще громче и, сама того не сознавая, позволила Чарлзу обнять ее и прижать к себе. От него едва уловимо, приятно пахло мылом и одеколоном. Очевидно, он побрился перед сном. Оливия на миг застыла, завороженная теплом и мужской силой, но тут же сконфуженно отстранилась. Что она делает? Такие вольности просто неуместны!

– Прости, мне так неловко, – смущенно пробормотала она.

– Ничего страшного, – с некоторым удивлением выговорил Чарлз, не сознаваясь самому себе, что ему это понравилось.

Оливия снова отодвинулась на самый край. Чарлз уснул первым. Она промучилась почти до утра.

Утром она встала раньше и успела умыться и одеться, прежде чем проснулся Чарлз. Позже она облегченно вздохнула, видя, как он вежлив и внимателен и не делает никаких попыток снова ее приласкать. Виктория права, все это не так уж сложно.

Они вместе спустились к завтраку. Джефф, естественно, был мрачнее тучи и даже отказывался ехать в Кротон, и они еле его уговорили. Все равно мальчика не с кем было оставить: горничная и кухарка по воскресеньям отдыхали. Но Джефф упрямо твердил, что не желает видеть Кротон без Олли, и даже дед его не интересовал.

Поездка была долгой и невеселой. Оливия лихорадочно размышляла, что сказать отцу и, хотя прорепетировала свою речь сотни раз, все же отшатнулась при виде искаженного скорбью лица Эдварда.