Я и сам это понимал, мог обойтись и без собственной подсказки. Но ведь задачи у меня и у меня были разными. Патрульный Иона Шекет должен был уберечь Атлантиду от вмешательства, а рекламный агент Иона Шекет обязан был всучить клиенту аппаратуру зман-колодца.

И оба мы понимали, что никто из нас не пойдет на попятную — нам ли, черт побери, не знать самих себя!

Ну что ж, — рассудил я, — патрульный Иона Шекет — это ведь мое прошлое, я уже вышел из этого возраста, я больше не служу в патруле, так что если я прибью на месте самого себя, нынешняя моя жизнь от этого не изменится.

В то же время я понимал, что я, стоявший передо мной, рассуждал примерно таким образом: «Ну что ж, этот тип — мое будущее, так что если я его сейчас прибью, ничто не помешает мне, двигаясь вперед по жизни, стать тем, кем мне суждено стать».

В общем, как вы понимаете, никто из нас сдаваться не собирался. А тут еще и потенциальный покупатель пришел в себя, закрыл наконец рот и решил помочь. Правда, пока не сообразил — кому именно. Впрочем, к счастью для нас обоих, вмешаться Милькис не смог бы все равно, поскольку еще не заплатил ни шекеля за предложенный ему товар.

— Хоп! — заорал я и бросился на себя, собираясь покончить с собой ударом в висок.

— Арра! — заорал я-другой и бросился вперед, собираясь заехать себе ногой в челюсть. Мы столкнулись и покатились в разные стороны, не причинив себе ощутимого вреда, поскольку прекрасно знали все эти приемчики — и удар в висок с налета, и контровой в челюсть. Надо было сразу сообразить, что в драке между нами возможна только боевая ничья, но мы все-таки минут пять пытались тузить друг друга, не сумев причинить даже легкого ушиба.

— Стоп! — воскликнули мы одновременно и отпрыгнули друг от друга на безопасное расстояние.

— Послушай, Иона, — сказал я примирительно. — Давай не будем мешать друг другу. Ты обязан охранять историю Атлантиды от вмешательства диверсантов и инопланетных разведчиков, так ведь? Можешь не отвечать, я прекрасно знаю, что так, поскольку сам был тобой несколько лет назад. Так вот, я теперь работаю рекламным агентом и продаю Колодцы времени индивидуального пользования с правом визуального обзора, но без права вмешательства.

— Вот как? — спросил я, глядя на меня недоверчивым взглядом. — Этот парень, значит, не диверсант, а покупатель?

— Милькис? — сказал я, глядя па меня укоризненно. — Да он из Колодца не выберется, это не предусмотрено конструкцией. Не обращай на него внимания.

— А почему ты полез в драку с дворцовыми стражами? — все еще не доверяя мне, спросил я. — Уж ты-то должен знать, что это — прямое вмешательство в прошлое.

— Да? — удивился я. — Стражи, между прочим, занимались противозаконным рекрутским набором.

— Да? — удивился я. — Если ты прав, то поступок твой — единственно правильный, я бы и сам поступил так же на твоем месте.

— На моем? — удивился я. — А сейчас ты на каком месте?

— На моем, — ответил я и удивился: — А ведь верно: я сейчас на моем месте, как и надлежит быть.

После чего мы некоторое время выясняли, кто из нас должен говорить о себе «я», а кто — «ты».