Изменить размер шрифта - +
Некоторое время она разглядывала уши графини, и Джиллиана знала, что Арабеллу интересуют отнюдь не сверкающие бриллиантовые серьги. Без сомнения, она задавалась вопросом, нельзя ли каким-то образом проверить слух женщины.

Тем временем выражение лица графини продолжало оставаться суровым. Она все так же испытующе смотрела на Арабеллу, которая, похоже, оставалась в счастливом неведении относительно напряженной атмосферы в комнате, а также того, что графиня раздражается все больше и больше.

Доктор Фентон взглянул на Джиллиану, и она поняла, что вскоре станет объектом пространной и углубленной лекции о шокирующем отсутствии манер у Арабеллы.

В конце концов, ее главной обязанностью было сделать Арабеллу презентабельной.

Джиллиана уже приготовила слова в свою защиту, хотя они звучали неубедительно даже для нее самой: «Она же, в сущности, не делала ничего плохого. Просто смотрела на графиню».

Однако Джиллиане нетрудно было представить реакцию доктора Фентона: «Целых пять минут?»

У Арабеллы и впрямь был такой вид, словно ей хотелось взять свой дневник и начать делать записи о цвете лица графини. Или, упаси Боже, попросить графиню открыть рот, чтобы осмотреть ее зубы.

Джиллиана переводила взгляд с Арабеллы на доктора Фентона и каким-то образом случайно посмотрела на графа. Он ни в малейшей степени не находил ситуацию забавной. Пожалуй, у него был такой вид, словно он вообще никогда не улыбается, и даже мысль о веселье ни разу в жизни не приходила ему в голову.

Отвечая на его взгляд, Джиллиана пришла в некоторое замешательство, опасаясь, как бы он не прочитал ее мысли. Однако ей удалось слегка склонить голову, чтобы выглядеть так же надменно, как и он.

Получалось, что в то время как Арабелла вела себя невежливо, глядя на графиню без единого слова, то же самое граф делал с ней. А кто призовет его к ответу за такое поведение?

Доктор Фентон прокашлялся.

Джиллиана, сделав шаг, встала прямо за Арабеллой и легонько ткнула ее в спину пальцем. Обычно такого физического проявления ее нетерпения оказывалось достаточно, чтобы привлечь внимание Арабеллы. Но только не сегодня. Джиллиана взглянула на доктора Фентона, чье лицо краснело все больше и больше по мере того, как шли секунда за секундой.

Неужели Господь не дал Арабелле разума, которым наделил даже козу?

Графиня дважды постучала тростью по узорчатому ковру, и этот звук прозвучал неожиданно громко и отчетливо в неестественной тишине.

Джиллиана наклонилась ближе к Арабелле и прошептала, надеясь, что будет услышана:

– Арабелла, ты устраиваешь сцену. Скажи что-нибудь вежливое.

Арабелла лишь слегка повернула голову. Ее взгляд встретился со взглядом Джиллианы, и раздраженное выражение пробежало по ее лицу.

– Почему я не могу воспользоваться ситуацией, чтобы совершенствовать свою способность наблюдать, Джиллиана? Эта женщина может стать жертвой апоплексии. Об этом говорит цвет ее лица. Подозреваю, что она употребляет чересчур много сыра и мяса. Ей пошли бы на пользу несколько стаканов эля по вечерам. И, может быть, вина в качестве утреннего тонизирующего. Недельный курс слабительного тоже был бы нелишним.

Слабительного? О Боже!

– Юная леди, вы умеете разливать чай? – спросила графиня.

Арабелла заморгала.

– Что?

Графиня подняла трость и ткнула ею в сторону Арабеллы.

– Вы способны только говорить о личных делах на людях или можете вести себя, как подобает женщине с хорошими манерами?

Арабелла промолчала.

– Итак?

– Арабелла обучена хорошим манерам, ваше сиятельство, – объяснила Джиллиана, становясь рядом с Арабеллой. – Просто порой она забывает о них, настолько ее занимает медицина.

Графиня указала своей тростью на ближайшую софу:

– Сядьте.

Быстрый переход