— Слушай, парень, — обратился к водителю Луполовер, — сделай мне экскурсию по Одессе.

— Папаша, — мягко ответил таксист, — у меня просто забойное настроение. И оно помогает услышать глазами, что с чувством юмора в Одессе теперь не хуже, чем в Жмеринке. Так что вы меня не купите. Судя на вас, вы еще лучше меня знаете за этот город и можете винтом пройти даже по его бывшим и будущим трущобам.

— Пока еще могу, — грустно заметил Луполовер, прижимая к колену зашитое в парусину полотно.

— А, так вас выпустили, подфартило, — немного взгрустнул таксист, — едете на историческую родину Америку через Синай? Кстати, папаша, вы не первый, кто просит меня сделать прощание с Одессой. И, бля буду, не последний. Дай Бог, чтоб и мне кто-то когда-то сделал такое прощание с нашей второй мамой. Только я получаю бабки за крутеж руля, а не напряжение голосовых связок…

— Не дрейфь, сынок, — спокойно заметил Луполовер и выдал изречение, которое не раз помогало ему преодолевать жизненные трудности. — Плачу в два раза больше, чем ты скажешь.

— Это совершенно верный вывод, — придал металлические интонации голосу шофер, — доплата за мое кандидатское звание. Страна, в которой таксист зарабатывает в три раза больше ученого, просто обречена на прощальные экскурсии.

Водитель достал из сумки кассету, вставил ее в магнитофон и из динамика тихо вырвалась в салон песня «Есть город, который…»

— Правильно, многим одесситам он только снится, зато вы, папаша, его видите. Одесса не в состоянии помнить о всех своих сыновьях, но они никогда не забывают о родном городе. Он подарил миру столько выдающихся имен, что перечислять их нет смысла, все равно кого-нибудь забудем. Наверное, поэтому в Одессе нет ни одного памятника, воздвигнутого в честь нашего земляка-поэта, писателя, художника, композитора. Зато у нас есть памятники разным военным и даже Александру Второму Суворову.

В прошлом осталось многое, чем гордилась Одесса: театры миниатюр, многочисленные книжные издательства, эстрада, журнал «Театр и кино», Художественный институт, лучшая в Европе система канализации. Зато форпост европейской культуры России превратился в крупный областной промышленный центр.

Ах, Одесса, жемчужина у моря, в котором уже рискует раствориться любой карат. Ох-Одесса, ух-Одесса, эх-Одесса… Чудо-город, родившийся сто с лишним лет назад и несмотря на такой юный возраст, успевший сотворить столько ораторий, полотен и мемуаров, что на всех их не хватает мемориальных досок. Хотя по сравнению с рыбой, с мрамором у нас пока все в порядке. Не верите, смотрите в окно на кладбище за осыпавшимся забором.

Вам не придется лежать на этом кладбище, как многим одесситам. И не потому, что его заасфальтируют, как другие. Вы уезжаете. Не первый и не последний. Мы будем молчать за присутствующих, как это принято, но почему плодящиеся здесь таланты уезжали, уезжают и будут уезжать из Одессы? Да потому, что она их производит столько, что всем места под солнцем не хватит, даже если оно будет светить по ночам. А чего здесь вообще хватает? Судя по тому, как все хватают, что чудом попадает на прилавок, хватка у одесситов просто чудесная.

Поэтому мужчины у нас, как львы, а женщины, как атланты. Дети… С детьми все сложнее. Раньше одесские мамы учили своих детей на Ойстраха, а теперь на дискжокеев. Иначе почему даже камни в пока еще вашем городе излучают музыку? Да что музыка… Редкое государство может похвастать таким обилием имен, которые, несмотря на старания вашего мудрого руководства, навсегда вписаны в мировую культуру. Я вам не буду говорить за весь совок. Потому что именно Одесса познакомила эту страну с футболом, воздухоплаванием, мюзик-холлом и многим другим, в том числе и кинематографом.