|
Если Прокопенко оставлял свое место, так только для того, чтобы переместиться поближе до светофора и тормознуть какого-то распоясавшегося нарушителя. Было такое себе спокойное утро, машин на дорогах неслось до отвращения мало и только троллейбусы старались наперегонки с автобусами проскакивать на красный свет. Прокопенко откровенно зевал, потому что не был таким идиотом, чтоб останавливать общественный транспорт. Вы прикидываете себе, что бы случилось, если за нарушения правил остановить ну хоть тот же трамвай десятый номер? Это была бы сенсация. Так что сержант уже целый час бесплатно стоит возле рытвины, а ни одна тварь не нарушает, несмотря на знак «40». Ну разве что успел Прокопенко остановить грязную машину. Хотя водитель был еще замурзанее, чем его авто снаружи, сержант штрафанул шофера за внешний вид «Москвича». Потом Прокопенко заметил, что на него в наглую катится машина, а через ее водителя не вьется ремень безопасности. Сержант уже начал движение жезлом, но увидев, что машина государственная, передумал. И, наконец, удача улыбнулась стражу порядка. Впереди трамвая на желтый свет проскакивал «Жигули». На трамвай сержант обратил не больше внимания, чем на пешеходов, ныряющих с тротуара мимо колес уворачивающихся машин, зато «Жигули» тормознул по-быстрому. Водитель выскочил из машины с таким видом, будто всю дорогу сидел на еже и, благодаря менту, ему страшно приятно прогуляться с этого животного. В руках шофера была сжата трехрублевка.
— Ты на какой свет рулил! — вежливо спросил водителя сержант. — На красный, — чистосердечно признался тот. — Так что ты мне зеленое суешь? — рассвирепел на тупого участника дорожного движения Прокопенко. — Виноват, товарищ сержант, — по-армейски рявкнул водитель, сменивший купюру со скоростью звука. — Смотри, не нарушай. Дорога, она ошибок не прощает, — назидательно указал водителю сержант, возвращая удостоверение. Отделавшийся за червонец водитель поехал нарушать дальше, а сержант Прокопенко медленно, но уверенно набирал поганого настроения из-за отсутствия работы и правильного движения транспорта. И тут на его счастье одна из машин нагло перлась со скоростью явно выше положенных сорока километров в час. Прокопенко со строгим видом вскочил на мостовую и сделал своей палкой точно такое движение, как дирижер, намекающий оркестру, чтоб тот перестал терзать его уши. Водитель покорно прижал лайбу до тротуара. — Добрый день. Сержант Прокопенко, предъявите водительское удостоверение, — скороговоркой забарабанил мент, предчувствуя еще один червонец на кармане. И в таком же темпе добавил: — Почему нарушаете? Шофер поднял на него, словно подернутые маревом, глаза и объяснил: — Задумался я… — На дороге нужно не думать, а соблюдать, — пояснил ему сержант. — Так, понимаешь, командир, — медленно растягивал слова водитель, — такая история получается… Сержант пристально посмотрел на него. Не пьяный, зато вполне мог наглотаться «колес». Впрочем, какая разница, лишь бы бабки платил… — Вот если к два прибавить два — получается четыре, — продолжал делиться своими впечатлениями водитель, — а два умножить на два — тоже четыре. Правильно? — Ага, — согласился сержант, понимая причину нарушения. — Три прибавить три — шесть. А три умножить на три — девять. Как это так получается? — озадачился Шофер. Сержант Прокопенко этого тоже не понимал. Он безвозмездно отпустил водителя и размышлял над такой сложной проблемой. Прокопенко до того увлекся ее решением, что не заметил, как под знак «40» на реактивной скорости влетел автомобиль, резко обогнул рытвину и затормозил уже за постом. |
