— Ничего страшного, — заверил он ее. — В холодильнике осталось мясо от обеда. Просто порежь ветчины.

Она поморщилась и на долю секунды стала выглядеть чересчур уязвимой.

— Я серьезно, Сэм. Я совершенно не умею готовить…

— Неудивительно. Ты выросла без матери.

— Я хотела, чтобы меня обучил повар. Мне тогда было тринадцать лет. Но папа сказал — мне не подобает торчать на кухне. Я, по его мнению, должна учить латынь и греческий язык.

— А в университете?

— Я жила в общежитии и питалась в кафетерии. Когда же стала жить одна, заказывала еду на дом.

На мгновение он потерял дар речи.

Аннелиз вздернула подбородок:

— Я знаю, твоя бабушка сказочно хорошо готовит. И я уверена, твоя мать отличный повар. Но со мной тебе не повезло. Я планировала питаться хлопьями и консервированным тунцом, этого мне достаточно.

Сэм втянул носом воздух. Ему казалось, будто он идет по минному полю.

— Пустяки, Аннелиз. Ты просто застигла меня врасплох. Я считал тебя суперженщиной и не предполагал, что ты чего-то не умеешь делать.

Она расслабила плечи:

— Приятно слышать.

Он потянул прядь ее волос:

— Я могу быть милым. Если меня не провоцируют…

— Это камень в мой огород?

Он невинно выгнул бровь:

— Как я могу!

Они тихо рассмеялись, и он почувствовал, как что-то меняется в их отношениях — причем к лучшему.

Аннелиз замахала руками:

— Иди за дровами. Я приготовлю бутерброды. И еще я в состоянии разогреть суп.

— Ну, тогда действуй, — сказал он. — Ничего больше нам и не понадобится.

Сэм присвистывал, перенося дрова в дом. Он предвкушал вечер в обществе красивой женщины…

Когда Сэм вернулся в дом, его встретило тепло и громкая песня в исполнении Адель. Аннелиз подпевала, не обращая внимания на пришедшего Сэма. Она склонилась над кухонным столом, раскладывая салфетки для тарелок и серебряные столовые приборы.

Он махнул рукой, надеясь попасть в ее периферийное зрение. Аннелиз подпрыгнула на месте, схватившись за грудь.

— Ты меня напугал! — Она уменьшила громкость своего смартфона. — Готов ужинать?

Сэм повесил мокрую куртку на стул и пододвинул его к батарее отопления. Аннелиз поставила перед ним откупоренную бутылку пива, миску томатного супа и небольшую тарелку с уныло выглядящими поджаренными тостами с сыром. Они не обуглились, но достаточно подгорели, потому что Аннелиз положила на них слишком много сыра.

Подождав, пока Сэм начнет ужинать, она молчаливо взяла свою порцию и села за стол. Краем глаза Сэм на нее поглядывал. Аннелиз завязала волосы в толстый хвост, обнажив шею.

Счастливчик тот, кому дозволят поцеловать эту шейку…

Сэм отпил пива и с глухим стуком поставил бутылку на стол. Откинувшись на спинку стула, он уставился на Аннелиз:

— Аннелиз, разве в Шарлоттсвилле нет парня, который будет по тебе скучать?

Она настороженно на него покосилась:

— В данный момент — нет. Я очень занята на работе. Последний парень, с которым я встречалась, мне надоел. И вообще — у меня нет времени на романтическую ерунду!

Он поднял бровь:

— Ерунду?

— Ну, эсэмэски по двадцать раз в день, долгие ужины и прогулки в парке, держась за руки. Тот парень сдвинулся на романтике.

Сэм усмехнулся:

— Многим женщинам нравятся такие вещи.

Аннелиз нахмурилась:

— Я не умею готовить, и я не романтик. К чему еще хочешь придраться?

— Успокойся, принцесса.