А знают ли птицы людей? Как вы думаете? Полагаю, вы думаете, что птицы людей не знают. Да и откуда им знать вообще хоть что-нибудь, если мозг птичий такой маленький? Ох, когда бы качество мозга измерялось его размерами, тогда самым умным был бы, пожалуй что, слон. Или кит. Хотя у тех же динозавров мозг был совсем невелик. Птичий же мозг хоть и мал, да зато обладает такими качествами, каким люди могут только позавидовать. Вы думаете, птицы летают, потому что у них есть крылья? Коли так, то тогда вы ничего не знаете о птицах, ничего ровным счетом. Птицы летают, потому что у них есть птичий мозг. Такова первейшая причина этой великой способности. А крылья же не более чем помощники мозга. Будь такой мозг у человека, он бы тоже летал — при помощи, например, рук. Или ног. Или даже при помощи ресниц. Но таким мозгом, как у птицы, человек не обладает. Потому и приходится придумывать воздушные шары, дирижабли, аэропланы, самолеты. И только уже при помощи этих приспособлений подниматься над поверхностью нашей чудесной планеты, где мы ощущаем себя хозяевами. И это не совсем правильно, а точнее — совсем неправильно. Ибо настоящие хозяева здесь птицы.

Птицы умеют летать. Птицы умеют думать. Птицы умеют любить и прощать, умеют обижаться и ненавидеть, уметь жить и умеют умирать. И птицы умеют говорить. Птицы понимают наш язык. Люди не понимают языка птичьего. Но не все. Среди нас есть и такие люди, которые могут понять, о чем между собой говорят птицы. Один мой приятель обладает такой способностью и очень любит послушать разговоры птиц. А потом приходит ко мне и пересказывает наиболее понравившиеся ему места из этих разговоров. Я много слышал всяких речей, но птичьи речи… Мне иногда кажется, что все те мысли, что птицы высказывают между собой, на человеческом языке передать просто невозможно. Эти мысли столько теряют, когда их переводят на наш с вами родной язык. И тогда не стоит удивляться тому, что птичьи разговоры, споры их, их радости и печали так похожи на все то, что происходит в мире людей. Судите сами.

Каждая птица знала себе цену и умела эту цену набить. То есть умела преподнести себя таким образом, что всем вокруг начинало казаться, будто в том или ином качестве нет существа более достойного, чем та птица, которая рассказывает о себе. И вроде бы было птице чем похвалиться, чем гордость свою потешить, а вот все же как-то смотрелось это иногда, ну, что ли, не очень… Птицам же казалось, что чем больше о себе они хорошего расскажут, тем больше их оценят и полюбят окружающие. Вот и искала каждая птица в себе что-то такое, о чем можно бы было рассказать другим птицам, поведать миру.

Первым слово взял Орел. И рассказал Орел, что летал он высоко и летал далеко. И видел многое. И многое узнал. И нигде никогда в мире не встречал Орел никого, кто бы был сильнее, чем он сам, чем Орел. Стали другие птицы возражать Орлу; дескать, среди птиц, ты, Орел, пожалуй, самый сильный, но ведь есть на Земле и те, кто сильнее тебя. Скажем, сильнее тебя и кит, и слон, и лев. Усмехнулся Орел, расправил крылья, звонко клацнул клювом и сказал так:

— Кто из нас сильнее, покажет только битва. Битв же всяких видел я много. Видел я, как ядовитый комар побеждал тигра, видел, как маленькие рыбки в несколько мгновений оставляли от носорога только кости, видел, как змея одним укусом валила с ног слона. И мне доводилось сражаться. И сильнее меня мог бы быть только человек. Да и то если этот человек с копьем или с луком. Потому что как бы силен ни был мой противник, а я всегда буду сильнее, потому что умею я летать. Всегда могу взлететь и неожиданно напасть на врага сверху. Я могу все, и нет никого, кто бы был сильнее меня.

Тут решил рассказать о себе Ворон. Неужели и он начнет хвастаться силой? Ведь и Ворон — птица тоже сильная, хотя Орел, пожалуй что, будет посильнее. Но нет, Ворон не стал перечить Орлу, Ворон только сказал, что из всех птиц, какие только есть в мире, он, Ворон, является птицей самой долгоживущей.