Я произнесла реплику еще раз – на этот раз громче, и постепенно мой голос выровнялся. А потом я перестала быть Элизой и стала Изольдой. Я взяла его за руку и приложила ухо к его груди. Позвала Брангену, и вместе мы затащили его в пещеру.

Никогда не думала, что игра на сцене действительно доставит мне такое удовольствие. Все казалось абсолютно естественным, и Кассиан вел меня. Я понятия не имела, придерживалась ли я текста, который знала наизусть. Я просто говорила то, что мне приходило в голову и что, наверное, сказала бы Изольда. Избегала я лишь одного. Всех сцен с поцелуями, которые добавила в пьесу по настоянию Грейс. Каждый раз, когда Кассиан притягивал меня к себе, я прижималась к нему, прижималась щекой к его лицу, но избегала его губ. Я не хотела его целовать. Ладно, на самом деле хотела, но хотя бы раз собиралась сделать так, чтобы мной руководила голова, а не эмоции. Я чувствовала, что он злится. Но поскольку эльфы все равно не целовались, я была уверена, что никто из зрителей ничего не заметит. Только Кассиан позволил мне это ощутить. Он хотел заставить меня потерять самообладание. Он прикасался ко мне, притягивал к себе и с неохотой отпускал гораздо чаще, чем предусматривал сценарий. Его бесплодные попытки настолько усилили нашу игру, что то и дело раздавались громкие аплодисменты и овации. Вдвоем мы довели Джейд до белого каления.

– Вы двое можете придерживаться сценария? – ругалась она, помогая мне переодеться к свадьбе с Марком. Лицо у меня вспыхнуло от волнения.

– Я стараюсь, но твой брат. Он такой…

– Привлекательный? – она подмигнула мне в зеркало. – Зрители не могли не заметить то, что происходит между вами. Буквально искры летят. Не понимаю, как ты могла заявлять, что не умеешь играть. У тебя это врожденное.

Я смущенно опустила голову. Я была уверена, что без Кассиана абсолютно бездарна. Это была не пьеса, это была моя реальность.

– Можешь ненадолго оставить меня одну? – попросила я Джейд. Едва она вышла из маленькой комнатки, я закрыла руками пылающее лицо. Я не могла влюбиться в эльфа, тем более в Кассиана. Он принадлежал Опал, и она поможет ему занять заслуженное место. Интересно, чего он хочет добиться, провоцируя меня таким образом. Конечно, я была ему неинтересна. Он хотел подвергнуть меня испытанию.

Раздался стук в дверь, и Джейд заглянула внутрь.

– Элиза, тебе пора на сцену.

Оставшаяся часть пьесы пролетела будто на крыльях. Свадьба, тайные встречи с Тристаном, его руки на моем теле, его губы на моей шее. Предательство Мелота.

Неожиданно рядом со мной на сцене возник Квирин, он наблюдал за актерами. Мелот, сын Марка, обвинял своего отца в том, что тот никогда не любил его так, как Тристана. Тристана же он обвинял в том, что он украл у него любовь Марка, а потом предал ее.

– Это почти как у Ларимар, Рубина и Кассиана, – заметил Квирин как бы между прочим. – Она очень любила своего брата, и перенесла эту любовь не на своего единственного сына, а на Кассиана. Рубину всегда доставалась короткая соломинка, его даже можно пожалеть.

Обдумывая его слова, я едва не пропустила свой выход. Джейд притянула меня к умирающему Тристану. Он прислонился к дереву, и я знала, что он умирает. Он оставляет меня, навсегда. Слезы побежали по моим щекам, и я сама не понимала, откуда они взялись. Все казалось таким реальным, я знала, что потеряю его, и это было худшее, что я могла вообразить. Трагическая музыка, сопровождавшая сцену, добила меня, меня охватило безграничное отчаяние. Я склонилась над Кассианом, его губы так близко. Эльф слабо улыбнулся.

– Теперь ты должна меня поцеловать, – сказал он.