Иккинг не участвовал в пении. Он стоял на палубе «Голубого Кита» — Беззубик спал на его голове, Ветроход прижался к его боку — и смотрел, как крошечная точка «Сапсана» становилась меньше и меньше, уплывая на ЗАПАД, к новым землям и новым приключениям, к подвигам силы и отважным Сагам, о которых, и Иккинг был в том уверен, он услышит когда-нибудь в Будущем.

И даже когда «Сапсан» стал таким маленьким, что это было крошечное движущееся пятнышко на горизонте, Иккингу всё ещё казалось, что он слышит слабое, фальшивое пение Значимуса.

«ГЕРОЯ НЕ ВОЛНУЕТ ШТОРМ ДИКОЙ ЗИМЫ. ПОТОМУ ЧТО ОН НЕСЁТ ЕГО БЫСТРО. НА СПИНЕ БУРНОГО МОРЯ ВСЁ МОЖЕТ БЫТЬ ПОТЕРЯНО И НАШИ СЕРДЦА МОГУТ ТРЕВОЖИТЬСЯ… НО… ГЕРОЙ… СРАЖАЕТСЯ… ВЕЧНО!»

СТАРИК В ПЕЩЕРЕ

Несколько часов спустя старик сидел в пещере своего собственного изготовления.

Он слышал звуки Вулкана, взрывающегося вдали, и отдаленной грозы, но, конечно, он не мог видеть того, что происходило.

Он сидел в темноте, молясь, чтобы всё наладилось.

Пожалуйста, пусть всё будет хорошо… Пожалуйста, пусть всё будет хорошо… Пожалуйста, пусть всё будет хорошо…

Часами он тихо сидел.

И вот, к его облегчению, головы улыбающихся мужчины и мальчика появились в кругу синевы неба.

Мальчик сказал:

— Ты можешь теперь вылезать, Дедушка. Я говорил тебе, что всё исправлю.

— Я знал, что ты справишься, — сказал старик, наконец заговорив. — По крайней мере… я очень надеялся…

И мальчик помог ему подняться по лестнице и выйти на свет.

ЭПИЛОГ ИККИНГА КРОВОЖАДНОГО КАРАСИКА ТРЕТЬЕГО, ПОСЛЕДНЕГО ИЗ ВЕЛИКИХ ГЕРОЕВ ВИКИНГОВ

Человеческие сердца сделаны не из камня.

Спасибо Тору.

Они могут разбиваться, и исцеляться, и снова стучать.

Я никогда не говорил со своей мамой о Значимусе Исключительном, и она никогда не упоминала его имя.

Я очень внимательно за ней наблюдал, когда она возвратилась из своего Похода, а мой отец суетился вокруг неё, возбуждённо рассказывая о Вулкане, и как Варварский Архипелаг чуть не был стёрт с планеты «теми мерзкими Истреби-штуковинами, Ты бы им задала трёпку, но что мы, Валли, моя любимая, о моя богиня, могли сделать без Твоей помощи, но мы помнили то, что ты всегда говорила, Никогда Не Сдаваться! И мы не сдались, да, Иккинг?»

Когда мой отец добрался до того, как Значимус Герой появился откуда ни возьмись после всех тех лет, когда все думали, что он мёртв, как раз Точно в нужный момент, чтобы спасти жизнь её единственного сына, моя мама очень быстро наклонилась, чтобы подтянуть ножные обхваты на своих доспехах.

Она оставалась там, внизу, довольно долго, подтягивая те ножные обхваты, но когда она снова выпрямилась, её лицо, хотя немного и покраснело, было совершенно спокойно, и она улыбнулась моему отцу, и поцеловала его в щеку, и сказала:

— Ты совершенно прав, Стоик, мой дорогой. Никогда не сдавайся. Не займёмся ли мы обедом?

Кто знает, что она чувствовала тогда, давным-давно, когда Значимус впервые не сумел вернуться из Похода. Смотрела ли она из окна на море, тоскуя и тоскуя, ожидая и ожидая, когда он приплывёт к ней.

А он так и не пришёл.

Много-много лет спустя, когда я был высоким взрослым мужчиной, а моя мама стала пожилой женщиной, как-то раз моя мама забиралась на своего ездового дракона, готовясь отправиться в ещё один свой Поход, и это было теперь несколько затруднительно для неё, потому что несмотря на то, что она была бабушкой, на всё ещё настаивала на том, чтобы носить все доспехи.

Она покачнулась на спине дракона, ужасно скрипя суставами.