Она покачнулась на спине дракона, ужасно скрипя суставами. Два бедных Воина пытались помочь ей, но она рявкнула на них:

— Я не Нуждаюсь в вашей помощи; я Вполне способна залезть сюда самостоятельно.

Мне это почудилось или, когда она неустойчиво качнулась вверх, что-то действительно отделилось от её шеи и на мгновение блеснуло в солнечном свете? Поймал луч солнца и подмигнул мне, одним маленьким красным подмигиванием?

Я Думаю, что увидел камень рубинового сердца, висящий на её шее, на прекрасной золотой цепи.

Только на секундочку подмигнуло её сердце, которое она обычно так берегла от чужих глаз, потому что как только она уселась на драконе, она подхватил что-бы-это-ни-было и снова запихнула его назад под доспехи.

Потом она опустила забрало, так что её покрытое морщинами лицо старушки исчезло, и можно было разглядеть только её глаза. Время не состарило эти глаза; они были такие же ярко-синие, те же, которые когда-то пристально выглядывали Значимуса все те много лет тому назад.

— Йоикс! — выкрикнула моя мама в юном волнении, предвкушая забаву предстоящего Похода, и пнула бока своего дракона пятками и взлетела в небеса.

Я смотрел, как она удалялась, — высокая фигура в броне, сидящая прямо на драконе, её седые волосы развеваются из-под шлема, меч всё ещё твёрд в её руке, — становясь меньше и меньше, пока полностью не исчезла в облаках, и всё, что я расслышал, из того что ветер донёс до меня, было последнее эхо её голоса, выкрикнувшего: «В Бой!»

Я больше никогда её не видел.

Она была убита на поле битвы в тот же самый день. Ей было семьдесят шесть лет, и она всё ещё сражалась.

Она была Великим Героем, моя мама.

БРАСЛЕТ

Я вставил половинку камня рубинового сердца моей мамы во второй глаз дракона на браслете. Так что теперь обе половинки камня снова вместе.

Я долго размышлял, носить ли мне то, что так долго носил сам Элвин.

Но потом я решил, что МОЯ судьба и судьба ЭЛВИНА так переплелись в бесконечном запутанном узле, что невозможно их разделить.

Если бы Элвин не украл камень сердца Значимуса, то сердца Валгалларамы и Значимуса никогда бы не разбились.

Моя мама никогда бы не вышла замуж за моего отца.

И я, Иккинг, ходячая катастрофа, НИКОГДА БЫ НЕ РОДИЛСЯ.

И, благодаря любопытному, неожиданному повороту Судьбы, я, Иккинг, к тому же, просто так сложилось, оказался Немезидой Элвина. Так что все детально разработанные злодеяния Элвина были дорогой к его собственному крушению.

Вы видите, как вместе переплелись добро и зло?

Подобно золотому браслету в виде дракона, ярко извивающемуся на руке человека.

Изысканно сделанный браслет в виде дракона, который создал Значимус, из неуместной любви и благодарности, в адском кошмаре Кузнец-Тюрем Лава-Мужланов, поскольку он был гораздо лучшим ювелиром, чем певцом.

Он вьётся по моей руке, его сияющие крылья откинуты назад, как будто вот-вот раскроются и он взлетит, и теперь, когда его рубиновые глаза вставлены в золото, вы не заметите их линию разлома, и кажется, что они скорее смеются, чем плачут.

Это — постоянное напоминание для меня о способности человека создавать что-то красивое, даже когда всё вокруг — глубокая тьма.

Я носил тот браслет каждый день моей жизни.

Конечно, КОНЕЧНО, это был последний раз, когда мы встретились с Элвином Вероломным?

Ведь, конечно, даже ЭЛВИН не смог выплыть назад к жизни через горящие недра ядра земли?

Или он сумел???

У меня есть забавное чувство, что мы всё же можем ещё встретиться с этим непотопляемым злодеем…

Не упустите следующий том мемуаров Иккинга…