Вряд ли кого то в столице взволновал или огорчил его отъезд. Быть может, Руальда вздохнет одинокой ночью, но, скорее всего, она нашла ему замену, когда еще не улеглась пыль от колес его экипажа.

А ведь всего этого можно было так легко избежать…

Огурчики пахли на всю комнату, вытесняя мысли и о Руальде, и о подлом Петере, и о Владыке, который не захотел понять его щекотливую ситуацию и просто отослал Гарри с глаз долой. Было совершенно невозможно страдать в одной комнате с этими коварными огурцами… И ладно если б они одни! Остальные блюда пахли и выглядели не менее соблазнительно. По румяным ребрышкам стекала густая красноватая подлива, хлеб будто нарочно повернули к нему хрустящей корочкой, а глиняная кружка запотела от чего бы там в нее не налили.

Кэти старалась, готовила, тащила это все наверх. Будет невежливо хотя бы не попробовать.

Вздохнув, Гарри сел, глядя на искушение, а потом и вовсе встал, подошел к столу и стянул один огурчик.

Захрустев, он зажмурился от удовольствия и, уже не сомневаясь, опустился в удобное кресло и снял крышку с горшочка. Аромат грибов и картофеля рванул вверх, и рот наполнился слюной от предвкушения удовольствия.

Покончив с едой, Гарри сыто отвалился от стола и выдохнул, благосклонно глядя на гуся из полотенца, который почему то оказался на стуле напротив. Кормили тут, надо признать, божественно. Даже его тоска куда то ушла, сменившись твердым решением решить возникшую проблему. Дракон он, в конце концов, или нет?

В столице за каждым шагом исконников следили и репортеры, и светские сплетники, и просто зеваки. Здесь же, в Кастрюльках, он может творить что угодно, не опасаясь, что это станет известно Владыке. Он проведет этот месяц с пользой, а потом утрет нос всем недоброжелателям, вернувшись в столицу и наглядно продемонстрировав, что все слухи, распускаемые про него, – подлая ложь.

Поднявшись с кресла, Гарри открыл дверь в углу и обнаружил ванную комнату. Здесь было довольно скромно, но опрятно: вместительная чугунная ванна, блестящий кран. Не особенно веря в удачу, Гарри крутанул один из вентилей, и от струи воды повалил пар.

Быстро бросив одежду, пропахшую потом, лошадьми и забулдыгой кучером, Гарри влез в ванну и, вытянув ноги, устроил голову на мягкой подушечке из светлой кожи. Заметив шнурок на стене, задумался ненадолго и потянул. Если сейчас та рыжуля еще и потрет ему спину, которая зудела сильнее, чем обычно, он снимет все претензии к Лохушкам.

А может, удастся уговорить селяночку на что нибудь еще? Ванна большая, а он совсем не против потесниться.

Теплая вода смывала усталость с его тела, и Гарри закрыл глаза, наслаждаясь и предвкушая еще большее удовольствие. Дверь скрипнула, и он лениво выпростал руки на края ванны. Сейчас главное не спугнуть. Действовать осторожно и аккуратно.

Он повернул голову, нежно улыбаясь, и дернулся от неожиданности так, что вода плеснулась за бортик. Выпрямившись, Гарри уставился на мужика, который загораживал дверной проем.

– Зачем трезвонил? – угрюмо и без малейшего почтения спросил мужик. – Вода вроде есть, мыло на полке. Чего надо?

– А вы, собственно, кто? – поинтересовался Гарри.

Бритый почти наголо, выцветшая полосатая майка без рукавов обтягивает мощный торс, на правом плече наколка с непонятными завитушками.

– Работаю тут, – без особой охоты ответил здоровяк. – Полотенце, что ли, принести?

– Да, – кивнул Гарри. – Полотенце.

Мужик исчез в комнате, а после явился с кривоватым гусем, встряхнул его так, что полотенце размоталось, и повесил на крючок на стене. Посмотрев на Гарри с мрачной угрозой, которая, видимо, должна была отбить всякую охоту звонить в колокольчик, мужик шагнул к дверям, но, передумав, развернулся и склонился к ванне, опершись на бортик.

– Давай сразу проясним, – проникновенно сказал он.