-  Эй, - ревниво позвал я, - вы, вообще-то, меня шли убивать, а не Элли, - я повернулся к мальчику. - Уйди, что ты всю малину портишь? Не мути мне моих светлых!

    -  Прости, милорд. Больше не буду, - покаянно кивнул он и быстренько отошёл в тень.

    Опомнившись, команда повернулась ко мне. Теперь светлые смотрели настороженно, словно никак не могли поверить в происходящее. Только Леллин сжал кулаки, словно представлял, как меня душит. Герион, недолго думая, тоже скинул оковы и, подойдя ко мне, устроился на нижней ступеньке, ведущей к возвышению. Лин, закусив губу, осталась стоять на месте.

    -  Так… - снова завёл старую шарманку Ибор.

    -  Слушайте, ну я точно - Тёмный Князь. Честно-честно. Хотите я вам своей совестью поклянусь? Ну, или милосердием Элли? - Теперь среди лордов захихикали почти все. Проще поклясться тем, что солнце завтра взойдёт на севере. Но, увы, шутку юмора оценили только свои. «Чужие» продолжали изображать статуи, только-только приходя в себя и осознавая всю сложность ситуации.

    Какие-то заторможенные светлые. У них в роду жирафов не было? Наверное, были, и ничего, что они тут на самом деле не водятся.

    * * *

    Теперь всё действительно встало на свои места.

    Рыцарь помотал головой, вспоминая свои подозрения. И почему ему ни разу не пришла в голову подобная мысль? Всё сын, да сын Тёмного Князя. И интуиция молчала. Впрочем, она и сейчас молчит. А он так её расхваливал… На душе было гадко. И не только у Алира. Он заметил, как дрожат губы у принцессы, будто Хелена собиралась заплакать. Как в глазах эльфийки потрясение достигает вселенских размеров. Как багровеет от злости гном. И думал, что, наверное, ему тоже надо рассердиться, возненавидеть Князя ещё сильнее. Но на троне сидел веселый, совсем не ужасный знакомый Габриэль, совершенно не похожий на того Тёмного, что себе представлял Алир. Даже массивный обруч, вместо того чтобы внушать благоговейный страх, сполз на бок и смотрелся комично. А уж хихикающая Чёрная Знать окончательно сбивала с толку.

    Нет, не получалось у него найти в себе ту ненависть, которую он испытывал к неизвестному Тёмному Князю совсем недавно. Раньше Алир не верил, что другу можно простить все, кроме предательства. А ведь Габриэль не предавал его. Значит… он может принять это? Может и не стоит искать в себе потерянную ненависть?

    -  Габриэль, зачем? - осторожно уточнил Алир, понимая, что самокопание займёт слишком много времени и вряд ли расставит все по своим местам. А вот разговор, - желательно, откровенный, - возможно, поможет рыцарю определиться, что же теперь делать.

    -  Я же вам рассказывал - ску-ушно мне, вот и маюсь всякой дурью, - незамедлительно отозвался проводник.

    Алир с некоторой долей горечи понял, что ему будет очень сложно думать о весёлом пареньке, как о Тёмном Князе. Ну, никак не вязалась ехидная, но добрая ухмылка с навязанным Орденом образом.

    -  Это я дурь?! - не выдержала Анабель. Потрясение, так и не сменившись ненавистью, уступило место обиде. - Сам такой! Хамло! Можешь считать, что я на тебя сердита.

    -  Облом, милорд. - Тот, кого назвали Азраэлем, сочувствующе похлопал Габриэля по плечу.

    -  Сам вижу, что не малина, - буркнуло «хамло», мотая головой.

    Потом Габриэль оглядел себя и щелкнул пальцами, преображаясь - пыльные брюки, рваная рубашка сменились чёрной мантией, исчёз растрёпанный вид. Теперь перед ними действительно сидел Тёмный Князь. Только вот детская улыбка на лице и так и не изменившийся хитрый взгляд опять сбивали весь сердитый настрой.