Закончив поселковую школу, Наташа поступила в институт. Теперь она жила с родителями. Мать не орала на нее, но не переставала читать нотации. Теперь тематика ее нравоучений изменилась: дочь “не должна” была увлекаться парнями, а всю себя отдать учебе, чтобы по окончании института получить распределение в “хорошее место” и вначале крепко встать на ноги и лишь потом думать о замужестве. “Бери пример с меня, — говорила она. — Женщина должна быть самостоятельной и не зависеть от мужа”.

Наташа не хотела брать с нее пример. Да, ее мама хорошо зарабатывала, но держала дочь «в черном теле» — в детстве не покупала ей игрушек (“Все это баловство ни к чему!”), а в подростковые годы не давала карманных денег (“Еще курить и пить начнешь, чего доброго!”). Мать Наташи и сама мало занималась собственной внешностью, и дочери покупала дешевые отечественные изделия.

Как и все девушки ее возраста, Наташа мечтала о любви, о хорошем парне, за которого выйдет замуж и будет любить его. А жить, так, как жили ее родители, она не хотела. Мать с отцом могли за весь вечер не перекинуться ни единым словом. Оба приходили с работы поздно и порой единственными словами, которые за весь вечер произнесла мать (даже не поздоровавшись), были: “Уф, устала, как собака!” Потом она ужинала и уходила в свою комнату (в их большой квартире у каждого была своя комната и общая гостиная). Отец частенько приходил, когда жена и дочь уже спали. Порой Наташа не видела его неделями.

“Зачем мама столько работает, чтобы каждый день уставать, как собака?”, - удивлялась Наташа.

Ее отец тоже хорошо зарабатывал, в доме полный достаток, большая квартира, машина, дача. Неужели ради этого? Чтобы купить еще одну машину (для матери) или сделать пристройку на даче?

Нет, Наташа не хотела такой судьбы.

Она не пользовалась успехом у ребят. Внешне Наташа очень симпатичная — густые русые волосы, большие голубые глаза, аккуратный носик. Но дело ведь не во внешности девушки! Девушки побойчее, хотя и менее симпатичные, чем Наташа, вовсю крутили романы, меняли поклонников, выходили замуж, а она стеснялась того, что выросла в поселке, доила корову и ухаживала за прочей домашней живностью. Хотя на курсе было много девушек из провинции, но те не смущались своего произношения. А Наташа, хоть и выросла в Подмосковье, стеснялась своей речи — а вдруг нечаянно вырвется какое-то слово из лексикона ее бывших одноклассников-сельчан! Поэтому она держалась особняком, боясь, что может сказать или сделать что-то не так, и опять, как и в школе, ее будут дразнить.

В перерывах между лекциями, когда все студенты выбегали из аудитории и дружно начинали дымить, Наташа, помня наставления матери (“Еще курить начнешь!”), вместо того, чтобы присоединиться к ним, оставалась в аудитории — боялась, что ее одежда пропитается дымом, и мать устроит ей очередной “разнос”.

А сокурсники расценили ее отчужденность как высокомерие. Наташа окончила школу с золотой медалью, в институте тоже училась на пятерки, и за ней закрепилось прозвище “зубрилка”. Ей и в самом деле ничего иного не оставалось, как хорошо учиться. Ее не приглашали на студенческие вечеринки, никто из ребят не назначал ей свидания, после занятий она шла домой и садилась за учебники и конспекты.

За все время учебы в институте у Наташи не было ни одного парня. Потом она устроилась работать в хорошую фирму и вскоре вышла замуж за первого, кто стал за ней ухаживать, по сути, ничего о нем не зная. Супруг оказался с большими проблемами, семейная жизнь не сложилась, а Наташа стала моей пациенткой.