Виктор стоял позади Скай. Кто бы меня ни толкнул, Скай и Виктор находились слишком далеко. Я вздохнула. Виктор уговорил Элизьен оставить нам ауреолу, чтобы он мог нас найти. Мне же он говорил, что я не смогу вернуться без печати. Я, разумеется, верила в это, потому что ждала слишком долго. Вероятно, Грейс была бы жива, если бы я все сделала иначе. Я теребила в руках покрывало, когда вдруг снова услышала шаги. Здесь как на вокзале, ей-богу. Почему они не оставят меня в покое? Узнаю ли я когда-нибудь, кто за этим всем стоит?

– Тебе и вправду так плохо или ты просто прячешься?

Я застонала в подушку. Еще Рэйвен тут не хватало.

– Мне хуже, чем плохо. Я по уши в дерьме.

– Если ты будешь здесь лежать, лучше тебе не станет, – сказала она всезнающим тоном, стягивая с меня одеяло.

– Ей действительно пока нельзя вставать, – Луна вдруг оказалась позади нее. – Ты должна оставить ее в покое.

– Может она выйти на свежий воздух? – спросила Рэйвен. На ней была белая форма эльфов-воинов, которая очень ей шла.

– Тут я возразить не могу, – нерешительно призналась Луна.

– Я не хочу выходить на свежий воздух, – сказала я. – Наверное, все еще злятся на меня.

Рэйвен покачала головой, ничего не понимая.

– Почему кто-то должен на тебя злиться? Ты спасла им жизни. Скай и Фрейзер рассказывают каждому, кто готов слушать, какой ты была храброй.

– Правда? – я, не веря своим ушам, перевела взгляд с Рэйвен на Луну, которая тут же кивнула.

– Все только об этом и говорят.

Я села на кровати.

– А что насчет Кассиана? Как у него дела?

– Кассиан – дурак, – провозгласила Рэйвен так сердито, что я вздрогнула. – Но это ты и сама знаешь.

Я сжала переносицу пальцами. Да, к сожалению, слишком хорошо это знала.

– Он зол и печален. В том доме он мог видеть. Там он совершенно изменился. Думаю, он был таким, как раньше, когда еще не потерял зрение. Любящим и добрым.

Рэйвен нахмурилась.

– Могу тебя заверить, он никогда не был любящим и добрым.

А вот ко мне был.

– Кто-нибудь за ним ухаживает? – робко спросила я.

Рэйвен не стала отвечать.

– Он заперся в комнате, – сказала вместо нее Луна. – Он никого к себе не подпускает и беснуется. Если это будет продолжаться, Элизьен отправит к нему стражников. Она боится, что он наложит на себя руки.

Мои конечности онемели от этих слов.

– Неужели это возможно?

Рэйвен пожала плечами.

– Теоретически, наверное, да. Но ни один эльф никогда не лишал себя жизни.

– А сколько ты еще знаешь слепых эльфов?

– Ни одного, – сказала она. – Я не позволю ему совершить такую глупость.

– Можно мне к нему? – тихо спросила я. Возможно, я могла бы как-нибудь ему помочь. Наше пребывание в Доме желаний должно было хоть что-то для него значить.

– Что ты хочешь ему сказать? – спросила Рэйвен. – Ты не можешь повернуть время вспять. Ты приняла правильное решение, Элиза. Не подвергай его сомнению. Ты не могла оставить его там, и ему придется это понять.

– Даже если он это поймет, никогда меня не простит.

– Никогда – очень громкое слово. Ты должна дать ему время. Он очень хорошо справлялся со слепотой, и так и будет, – она встала. – Я пришлю двух стражников, чтобы они спустили тебя на улицу. Посиди немного у озера. Это пойдет тебе на пользу.

Луна помогла мне одеться.