Он вздрогнул от ее прикосновения.

– Моей голове к этому не привыкать.

– Джейс по поводу той ночи…

Его взгляд стал холодным, отстраненным.

– Это все давно прошло. Сейчас у нас проблемы посерьезнее. – Он повернулся к Уидди и Суини. – Уже стемнело. Вы двое не в состоянии сейчас ехать верхом. Я предлагаю остаться здесь на ночь. Консервов здесь достаточно, одеял и простыней тоже. Келли ляжет на кровати, а мы на полу.

Пока Джейс разводил огонь, Келли нашла бинты и перевязала Уидди ногу. Они открыли банку с консервированными бобами и сварили кофе. Ели молча. Уидди уже клевал носом, Суини же от слабости едва притронулся к еде.

Джейс отодвинул свою тарелку, встал, потянулся за фонарем.

– Там сзади есть ручей. Пойду напою коней и поставлю их на ночь. Потом принесу воды, нам на утро.

Келли тоже встала. Разгладила юбку.

– Мне надо выйти на минутку.

Через несколько минут они уже пробирались по узкой тропинке к ручью. Ночь стояла прохладная и ясная. Ветер мягко вздыхал в хвое вечнозеленых деревьев. Келли вдруг пронзила острая нежность к Джейсу. Как бы он ни вел себя в прошлом, какую бы ярость и горечь ни вызывал в ней когда-то, теперь ничто не сможет их разлучить. Джейс без малейшего сожаления, не раздумывая, пожертвовал всем состоянием, чтобы спасти ее. Может ли мужчина более откровенно выказать свою любовь? «Мы принадлежим, друг другу, – с восторгом думала Келли. – Мы всегда принадлежали друг другу».

Они подошли к двери лачуги.

– Подожди. – Она достала из кармана юбки шейный платок. – Ты выглядишь как лесное страшилище. – Келли обмакнула платок в ведро с водой и смыла кровь с его лица. – Я это уже однажды делала. Помнишь, «Хорэс»?

– Помню, я тогда подумал, что ты… – Голос его сорвался. – Давно это было.

– Почему ты отдал Вагстаффу все свои деньги, и без борьбы?

Он отвел глаза.

– А что я мог сделать?

– Чепуха! Ты же перехитрил Бена. И наверняка мог сделать так, чтобы Суини пришел обратно с отрядом людей, которые бы окружили хижину.

– Рисковать твоей жизнью? К тому же мне не хотелось, чтобы Этэн начал болтать про тот банк в Сент-Луисе.

– Ему бы никто не поверил, и ты это знаешь. Стоило ли отдавать все до последнего пенни?

– У меня остался еще салун.

Келли промокнула ему лицо сухим концом платка. Сейчас этот незатейливый жест выглядел как ласка. Ну почему он такой упрямый?

– Ты сделал это ради меня? – прошептала Келли. – Джейс, надо поговорить. Между нами осталось столько невысказанного.

– Нет. Не надо ничего говорить, черт возьми.

Она затрепетала от сладкого предвкушения. От звука его глубокого голоса все чувства обострились. Теплое дыхание, совсем рядом, ощущалось как дыхание надежды. «Поцелуй же меня!» – молила Келли.

Джейс вздрогнул и выпрямился.

– Это сумасшествие. Мы оба совсем выдохлись. Поговорим утром.

– Джейс!

Казалось, она вложила в это имя все свое томление, всю свою тоску.

Он робко и нежно погладил ее по щеке.

– Ты прекрасно выглядишь. Я давно хотел тебе это сказать. Утром поговорим.

Келли снился сон, сотканный из сладких надежд.

Ничего более глупого он в своей жизни не совершал. Большего идиотизма и представить себе нельзя. Отдать все свои деньги, до последнего пенни! Все, за что он гробился долгие месяцы, о чем мечтал долгие годы, – все отдал в минуту безумия.