И все же… он хочет Дану Андервуд. И никогда не переставал ее хотеть. Даже в черные дни, когда она сбежала в Англию, Кейн не переставал — хотя бы в мыслях — бороться за свою любовь. Ждал, что она вернется, когда наберется смелости лицом к лицу встретить гнев отца… Она не вернулась. А когда захотела вернуться, было слишком поздно. Неудачное стечение обстоятельств, отчаяние Кейна, его поспешная женитьба разлучили их на долгие годы. И стоит ли теперь гадать, что было бы, если бы…

Все это пустые фантазии. А Джессика — не фантазия, не мечта. Она реальна. И с ней его ничто никогда не разлучит.

А Дана… что ж, время покажет.

Сексуальное влечение — одно, любовь — совсем другое.

11

Десять дней о Кейне не было ни слуху ни духу.

Дана не находила себе места. От горького цинизма — напрасно заговорила о критических днях: теперь он выжидает, пока закончатся месячные, — переходила к мучительным сомнениям. Зачем, зачем она рассказала Кейну о письме? Что, если это было роковой ошибкой? Хотела перебросить мост через разделяющую их пропасть, но добилась лишь того, что между ними воздвиглась новая стена?

Если бы знать, что происходило в то время в жизни Кейна! Как повлиял на него ее запоздалый ответ? По тому, как он реагировал на ее объяснения, Дана догадалась: произошло что-то нехорошее. Но что именно? Догадаться невозможно, а сам он ничего объяснять не собирается — лишь повторяет дурацкую фразу о пролитом молоке.

На исходе десятого дня Кейн позвонил и вновь предложил встретиться. Дана вздохнула с облегчением. Теперь-то она не станет покорно ложиться с ним в постель, надеясь жаром близости растопить каменную стену — нет, сначала она получит ответы на свои вопросы.

«Не упускай его»…

Секс — ее единственное оружие, значит, придется отказывать Кейну в удовлетворении, пока он в свою очередь не удовлетворит ее интерес. И это будет только справедливо. Он-то о ней все знает! Он читал ее послужной список. Ее жизненный путь ясен и прям — а вот в его жизни полно темных пятен.

На этот раз Дана встречала его одетая, причесанная, с тщательно наложенным макияжем — словом, во всеоружии. В назначенный час он появился на пороге — широкоплечий, мощный, источающий ауру мужской силы. Один его вид способен был ослабить ее решимость; но Дана яростно отвергла искушение просто впустить Кейна и дать совершиться тому, чего оба желали с равным нетерпением. Нет, ни за что! Она ему не подчинится!

— Привет! — Она впустила его в квартиру и, встав на почтительном расстоянии, скрестила руки на груди. — Я собиралась сварить кофе. Входи, присаживайся. Если хочешь, налью тебе чашечку.

Кейн окинул ее внимательным взглядом. Язык ее тела подсказал ему то, чего не сказали слова, радостное предвкушение в глазах погасло, сменившись насмешливым вызовом.

— Благодарю. Кофеин мне сейчас не помешает.

Мощная фигура Кейна, казалось, заполняет собой все скромное помещение. Дрожа от волнения и болезненно ощущая его присутствие, Дана принялась готовить кофе. Чтобы не мешать ей, он вышел в гостиную, однако не сводил с Даны испытующих глаз. Руки у нее дрожали, и только чудом ей удалось не расплескать горячую жидкость на поднос.

— С молоком? С сахаром? — спросила она.

— Просто черный, — бесстрастно ответил он.

Когда Дана устроилась в кресле напротив него, Кейн мягко поинтересовался:

— Что случилось? Устала на работе? Или больше меня не хочешь?

— Нет… то есть да… — Она затрясла головой, не зная, как точнее выразить обуревающие ее чувства. Взгляд ее молил Кейна о терпении и понимании.