Все это время Рейвен неуклонно пятилась к привязанному к дереву Дьяволу, который лениво объедал листья чапарели. Тратить время на то, чтобы возвращаться за одеялом и седлать мустанга, девушка не собиралась — придется скакать так. Она взглядом показала Стиву на нож.

— Не хотелось бы к нему прибегать, так что держись от меня подальше:

— Возвращайся со мной, — умолял Стив. — Разве ты что-нибудь теряешь?

Она холодно рассмеялась.

— А как же его законная дочь? Вряд ли у нее есть желание уступать что-либо мне — внебрачной дочери. И неужели ты думаешь, что я горю желанием с ней встретиться? Ведь когда он обесчестил мою мать, он уже был женат на той…

— Нет, тогда они еще не были женаты, Рейвен.

Девушка прищурилась.

— Тем хуже для него. Значит, все, что он наговорил матери, было ложью. Он просто воспользовался ею как сиделкой, а потом натешился и бросил. Все эти годы я пыталась верить, что он действительно любил ее тогда, но по какой-то причине не смог вернуться. Теперь я знаю, что зря лелеяла эту мысль. Он и не думал возвращаться.

— Ты ошибаешься. Он правда не смог тогда вернуться и сам объяснит тебе почему, но, думаю, ты должна знать — его жена умерла. Это случилось несколько лет назад, тогда я еще у него не работал. По словам Неда, они никогда не были счастливы, но он сам тебе об этом расскажет.

Рейвен нисколько не смягчилась.

— Что ж, обманщики редко бывают счастливы. — Ей удалось одной рукой отвязать от дерева мустанга — в другой она по-прежнему держала нож, не спуская глаз со Стива. Пусть только попробует дотронуться до кобуры — она тут же всадит ему в руку острое лезвие. — Так что теперь все достанется его деткам.

— Они ему не родные. Нед женился на вдове. Так что все его состояние — твое.

Мысль о том, что у отца никогда больше не было детей, доставила Рейвен удовольствие. И все-таки ни он, ни его богатство ей не нужны.

— Не важно. Я прекрасно прожила без него. Надо было сразу отказаться тебя сопровождать. Так нет ведь — одолело любопытство, зачем это я вдруг кому-то понадобилась…

Теперь уже Стив не мог не усмехнуться.

— И это ты называешь «прекрасно прожила»? Постоянно ходить чумазой и бояться, что кто-нибудь догадается, кто ты на самом деле? Да еще прятаться под челкой, из-под которой и самой-то ни черта не видно! Ты это считаешь нормальной жизнью?

— Ничего. Я куда-нибудь уеду и снова стану самой собой.

— Думаешь, там будет по-другому? Ведь наверняка к тебе привязывались потому, что ты полукровка.

— Вряд ли в Алабаме на это смотрят иначе.

— На дочь Неда Ральстона никто не осмелится смотреть косо, — возразил Стив, хотя в душе опасался, что Лизбет и Джулиус не согласятся ее признать.

— Мне все равно, я туда не собираюсь. Осточертело чувствовать себя так, как будто я должна извиняться за то, что родилась, или выдавать себя за кого-то другого. Так что можешь отправляться к отцу… — Рейвен закатила глаза. — И язык-то не поворачивается так его называть! И передать ему, что я отказываюсь облегчить его совесть. Пусть страдает. Или скажи, что не нашел меня. Мне без разницы. А теперь, — приказала девушка, — я хочу, чтобы ты очень медленно вытащил из кобуры свой револьвер и забросил его вон в те кусты. Тогда я сяду на Дьявола и уеду отсюда — давай обойдемся без жертв.