Рейвен даже не подозревала о презрительных взглядах, которые бросали на нее, однако вскоре она заметила, что Стив нарочно обходит стороной места, где обедают богато одетые дамы вроде тех, чьи экипажи попадались им по дороге. Сами путники обычно останавливались в дешевых номерах, ели из треснувшей посуды и пили из стаканов с отбитыми краями. Только когда они проехали мимо ресторана, посетители которого обедали на улице под закрывавшими их от солнца зонтиками, Рейвен поняла, что есть заведения и получше.

— Наверное, ты не водишь меня в такие места, потому что меня туда не пустят, — заметила девушка. Затем, не давая ему времени ответить, с грустью сказала: — Однажды, когда мы с Сетом ездили в Сан-Антонио за покупками, мы увидели в витрине одного кафе огромный шоколадный торт. Мне так захотелось его попробовать… У меня в кармане было немного денег, и когда Сет задержался в магазине, я вернулась в это кафе. Но какие-то люди вышвырнули меня оттуда. Узнав об этом, Сет ругал их на чем свет. Он сказал, может быть, когда-нибудь я пойму, почему он старается держать меня подальше от белых.

— Ты была в индейской одежде?

— Конечно. Мама всегда одевала меня в вышитое мелким бисером платье из мягкой оленьей кожи. Она не стыдилась, что я наполовину индианка. Так же, как и Сет.

— Ну, в таком платье, какое на тебе сейчас, никому и в голову не придет, что в тебе течет индейская кровь.

— Ты и правда так думаешь?

В глазах Рейвен было столько надежды, что Стиву стало стыдно. Ведь у нее такая смуглая кожа… Пожалуй, у многих это вызовет предубеждение. Однако что-то подсказывало ему, что с таким характером да еще с деньгами Ральстона ей нечего опасаться.

— Уверен, все у тебя будет хорошо, — заверил девушку Стив, отводя глаза, чтобы она не смогла прочитать в них сомнение, и добавил: — А в богатые рестораны я не вожу тебя только потому, что для них мы недостаточно хорошо одеты.

Это объяснение немного успокоило Рейвен.

Первое, что больше всего запомнилось ей в Мобиле, был огромный порт с пристанями, судоверфями и пакгаузами.

— Видишь? — показал Стив на ряд кирпичных складов. — Десять из них принадлежат твоему отцу. Там помещается более семидесяти тысяч тюков хлопка. Еще у него есть прессы, которые за полгода выжимают миллион тюков. И четырнадцать причалов, до которых можно добраться по каналу в двадцать два фута глубиной. Вон там, — снова показал Стив, — стоят его пароходы, которые курсируют между Мобилом и Монтгомери. Весь путь занимает два дня, за которые суда раз двести останавливаются, чтобы посадить и высадить пассажиров, а также загрузить и выгрузить зерно, муку, лес, виски, табак, хлопок и кукурузу. Какие только товары не плывут отсюда вверх по реке!

— Значит, мой отец где-то рядом? — Рейвен стала с опаской озираться по сторонам. Ей вовсе не хотелось, чтобы встреча с ним застала ее врасплох.

— Да нет, я же тебе говорил — он болен и находится сейчас на своей плантации, что немного выше по течению. Но даже если бы он был здоров, вряд ли ты нашла бы его здесь. И не припомню, когда в последний раз Нед ездил в Мобил. Всеми делами управляют его люди, а он предпочитает заниматься иноходцами.

— Иноходцами! — презрительно фыркнула Рейвен. — Лошадь она и есть лошадь. А он, поди, думает, что они у него какие-то диковинные.