|
Ты не имеешь права бросать его в пасть этому монстру. Потом, когда он вырастет, он сможет сам выбирать, где жить. А сейчас ты несёшь за него ответственность. Я знаю, о чём я говорю, у меня уничтожили всю семью численностью в шесть человек, как царскую. И сама я прожила рабой всю сознательную жизнь. Под властью убогих тиранов. Бегите отсюда. Уезжайте. Уползайте. Вспомните ещё меня добрым словом, старую ведьму. Да и Арсений, был бы жив, сказал бы то же самое. Я-то его хорошо знала, хитреца. Такое чудо себе заделал перед смертью.
— Да, ведь он даже не знал, — грустно сказала Ксения. — Ничего, ТАМ узнал, — Графиня опять ткнула своим длинным, желтым от курева пальцем в потолок. Маленький Арсик был всеобщей радостью. Он был ребёнком весёлым, здоровым и причинял минимум неудобств. Им с удовольствием занималась ещё молодая бабушка — Ксенькина мама — и старенькая няня, которая нянчила ещё Ксению. Мы брали его иногда с собой в Серебряный бор, зимой — покататься на саночках, летом — на пляж. Он забавлял всю нашу студенческую братию и разнокалиберных ухажеров.
ххх На последнем курсе в Ксенькину форточку всё-таки влетел иностранец. Правда не совсем в форточку. Они столкнулись в дверях студенческой столовки — она входила, он выходил. Вышел и сразу вернулся. Стал за ней в очередь на раздачу. Потом попросил разрешения подсесть к ней за стол. Она разрешила. Так, за котлетами с капустой (для него это уже была вторая порция за день), у них и начался роман. Оскар был французом ливанского происхождения. Сын богатых родителей, молодой учёный-антрополог, денди и эстет, знавший несколько языков, он за каким-то чёртом приехал к нам в Университет, на истфак, на целых два месяца. К моменту, когда он познакомился с Ксенией, срок его пребывания подходил к концу, он должен был уезжать через неделю. Вместо этого он остался ещё на полгода, пасти свою Дульцинею до окончания учёбы. Сразу после защиты диплома он сделал Ксении предложение. Подав документы и назначив (через три месяца, по закону) день свадьбы, он укатил к себе в Париж, подготовить родителей к счастливому событию. Мы остались готовиться к свадьбе.
Тут-то Ксению и вызвали в «органы». Маленький человечек, похожий на хорька, с близко посаженными глазками и ничего не выражающим лицом, принял её у себя в кабинете, на Лубянке, объявив при этом, что встреча носит неофициальный характер… пока. — Видите ли, Ксения Александровна, вы человек известный, — начал он иезуитски-вежливо, — актриса, понимаете ли… — Бывшая, — уточнила Ксения. — Всё равно. Ваше лицо по фильмам всей стране известно. Не будете же вы себя подвергать неприятностям. Государство на вас потратилось, даже дважды, позволив вам закончить два ВУЗа. А вы вдруг решились нас покинуть… — Любовь, знаете ли, — констатировала Ксения. — Любовь любовью, но вы уж не порывайте так резко с нами все связи. Короче, ей предложили помогать «любимым органам» там, во Франции. Она, оторопев от наглости сделанного ей предложения, пыталась выкрутиться, ссылаясь на свою, абсолютно неконтролируемую актёрскую эмоциональность, плохую память и полное неумение хранить секреты. — Ну-ну, — усмехнулся «хорёк», — вы не так безнадёжны, как хотите казаться. И потом, вам помогут. — Да на кой чёрт он вам нужен, мой муж! — в отчаянии выкрикнула она. — Он же для вас абсолютно бессмысленная фигура! — Ну, это нам лучше знать, кто нам нужен. И не забывайте, что он пока ещё вам не муж, — сказал он с гаденькой улыбочкой, — могут визу не дать, могут бумаги затеряться в загсе, да мало ли что ещё… Ксенька вышла из этого «милого» заведения со смесью тошнотворного страха, брезгливости и растерянности, выпросив неделю на «раздумье». |
