"Пума" бесшумно, как сом, скользила под потоком воды, а Беппе Трекка распевал во все горло: "More than this... There is nothing..." Голова кивала в такт "дворникам".

С английским Беппе не был на короткой ноге, но то, что пел великий Брайан Ферри, он понимал.

"Больше этого нет ничего"

Истинная правда. Чего он, в самом деле, мог еще пожелать? Ида Ло Вино без ума от него, а он от нее. И это правда, как правда то, что этой ночью, казалось, наступил конец света.

Сердце социального работника настолько распирало от любви и ликования, что наутро он сумеет расчистить небо и вернуть сияющее солнце.

"Я чувствую себя богом".

Беппе снова подумал о кемпере. О банане.

Эрнесто удавится, когда увидит, во что превратился его дом на колесах.

"Можно не сомневаться, что этот педант застраховался от стихийных бедствий. И потом, откровенно говоря, это такие приземленные вещи, чего на них зацикливаться"

Хотелось танцевать. Какое-то время он ходил на организованные муниципалитетом уроки самбы и открыл для себя, как здорово танцевать.

"Иде тоже нравится танцевать"

Однако тут нужно было что-то поритмичнее. Беппе вынул из кармана дверцы машины футляр с компакт-дисками и принялся искать диск с музыкой поживее. Честно признаться, подборка у него была не ахти какая. "Supertramp", "Eagles", Пино Даниеле, Вендитти, Род Стюарт. В последнем кармашке нашелся сборник Донны Саммер, и Беппе запустил его в проигрыватель.

"То, что надо".

Он врубил громкость на полную катушку.

Певица заголосила: "Hot stuff. I need hot stuff" И Беппе вслед на ней.

"Hot stuff. Погорячей. Мне нужно что-нибудь погорячей".

— А, так ты плутовка вроде Иды, — хмыкнул Беппе.

Кто бы мог подумать, что Ида — настоящая хищница? Даже в самых смелых фантазиях он не мог вообразить, что внутри координатора добровольцев, молчаливой застенчивой женщины и любящей матери мог гореть такой огонь.

Дрожь наслаждения поднялась в затылок и зажгла позвоночные нервы.

"А я? Я держался, как крепость Массада . Ни камешка не упало. Твердыня".

Наверное, надо сказать спасибо трем ксанаксам и дынной водке, что он не кончил сразу.

Другая музыка. Сейчас нужна была другая музыка. Он вытащил Донну Саммер, взял футляр и начал вставлять в проигрыватель диск Рода Стюарта, когда машину тряхнуло, и в то же мгновение что-то темное пролетело справа от лобового стекла.

Беппе заорал и автоматически выжал тормоза, отчего машина начала кружить по мокрому асфальту, как обезумевший виндсёрф, а потом встала на обочине дороги в полуметре от тополиного ствола.

Объятый ужасом, с негнущимися руками и прилипшими к рулю пальцами, Беппе перевел Дух.

"Мать твою!"

Еще чуть-чуть, и он вписался бы в это дерево.

Что это было?

Он на что-то налетел.

"Поваленное дерево. Собака. Или кошка. Или чайка".

Тут полным-полно было этих тварей, променявших море на местные свалки. Видно, ее ослепил дальний свет.

Беппе выключил радио, отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, нацепив на голову пакет из супермаркета. Он обошел "пуму" спереди и от увиденного вскрикнул, сжав кулаки: "Твою мать! !

Я же ее только что забрал из ремонта"

Правое крыло над передним колесом было смято, на капоте тоже красовались вмятины. Правый "дворник" согнулся.

"На кого же я наскочил? На бурого медведя? Страховка такое оплатит?" — недоумевал Беппе, бегом возвращаясь в машину.

Захлопнув дверцу, он включил первую передачу, но потом передумал и переключил на задний ход.

"Все же любопытно..."

Проехав меньше пятидесяти метров, он притормозил. В белом свете фар заднего хода материализовалась свернувшаяся на обочине бурая туша.