Менее подходящую для романтической встречи ночь трудно было вообразить.

На стоянке плотным строем стояли кемперы и трейлеры.

"Так-с, ну и где тут искать кемпер Эрнесто?"

Беппе помнил, что назывался он "Риммель" или что-то воде этого. После долгих поисков в самом конце стоянки он увидел белую зверюгу с надписью " Р имор супердука-688ТС". "Вот и он".

Внутри этой махины и свершится жестокое предательство. Да, предательство, ибо — Беппе это осознавал — то, что он готовился осуществить, было самым настоящим обесчещеньем, в полном смысле слова покушением на целостность семьи. Бедный Марио ничем не заслужил такой гнусности со стороны лучшего друга.

"Брось. Отступись. Марио впустил тебя в свой дом, как брата. Он безумно любит свою жену и доверяет тебе"

Беппе припарковался, стараясь не слушать голос совести.

"Не сомневайся, Ида тоже будет тебе признательна"

Беппе вздохнул и заглушил мотор.

"Я дрянь. Я знаю это. Хотел бы, да не могу... Может, после этой ночи я отступлю назад. Но так я жить не могу, она должна стать моей хотя бы раз".

Он вышел из машины и обошел вокруг кемпера, волоча за собой между луж синий чемоданчик на колесах.

С третьей попытки дверь подалась, и в возбуждении, смешанном с чувством вины, социальный работник поднялся по ступенькам и вошел внутрь в мгновение, когда вспышка молнии озарила голубым светом обеденный уголок и диванчик.

Кристиано Дзена проснулся от раскатов грома, таких мощных, что на секунду он подумал, что на шоссе взлетел на воздух бензовоз.

Он ощупал подушки и спинку и понял, что лежит на диване. Уснул во время фильма с Аль Пачино.

Полная темень. Дождь стучал по стеклам, а во дворе хлопала на ветру калитка.

— Спокойно, Кри. Просто свет вырубило.

Кристиано кое-как различил очертания лица отца, подсвеченные красным огоньком сигареты.

— На улице сильная гроза. Иди-ка в постель.

— А времени сколько?

— Не знаю. Где-то полдвенадцатого.

Кристиано зевнул:

— Как вы до трактора доберетесь? Дорога у реки — небось совсем развезло.

— Как пить дать, — спокойным голосом согласился Рино.

Кристиано хотел спросить, можно ли ему тоже поехать, но удержался. Он знал, каков будет ответ.

— А не поздно? — спросил он в конце концов.

— Хм.

— Что такое? Не хочешь ехать?

Отец фыркнул носом. Помолчал. Потом буркнул:

— Нет.

— Почему?

— Передумал.

— Почему?

— Слишком рискованно.

Кристиано не знал, радоваться ему или нет. На вырученные деньги они купили бы кучу барахла, поменяли машину, зажили бы получше, попутешествовали. С другой стороны, мысль о налете вселяла в него некоторое беспокойство. Ладно, так оно и лучше. Если подумать, отец ведь с самого начала не хотел в нем участвовать.

Кристиано сел, закинув ногу на ногу.

— А Данило ты что скажешь?

— У меня голова раскалывается. Иди спать. — Рино начинал нервничать, словно сын бередил ему открытую рану. Кристиано знал, что лучше промолчать, но его страшно добивало, что отец не держит обещаний. Как в тот раз, когда он пообещал на Рождество игровую приставку.

— Ты же ему обещал.

— И что с того?

— Данило тебя возненавидит.

— Его проблема. Хочет — пусть отправляется с кем-нибудь другим. Только не со мной.

— Да, но ты у них за главного. Сами они не справятся, ты это прекрасно знаешь.