Кристиано Дзена лежал в постели под тремя одеялами и слушал шум грозы. Стоило закрыть глаза, как начинало казаться, что он лежит на койке трансатлантического лайнера в эпицентре урагана. Дождь барабанил по стеклам, переплеты скрипели под напором ветра. С подоконника стекала в комнату струйка воды, а на потолке в углу выросло темное пятно, с которого каждые раз, два, три, четыре.. пять секунд со звонким "кап!" плюхалась на пол капля.

Надо было встать, подставить ведро, свернуть тряпку и положить ее на подоконник, но так клонило в сон...

Фабиана Понтичелли вышла из комнаты Эсмеральды, с трудом держась на ногах. Постояла в полутьме коридора, набираясь сил для встречи с разбушевавшейся стихией. Последний косяк добил ее.

"Сейчас стошнит".

Слева, на длинном буфете, она заметила контуры четырех китайских ваз, и у нее в голове мелькнула мысль сблевать в одну из них.

Шатаясь и тыкаясь руками в завешанные старинными арабскими коврами стены и в ломящиеся от книг шкафы, она двинулась в сторону выхода. Входную дверь в глубине коридора освещало пятно красноватого света, идущего из гостиной.

"Господи, умоляю тебя, только бы там не было матери Эсмеральды... Если она увидит меня в таком состоянии..."

За последний год Серена Гуэрра не раз заставала их в гораздо более плачевном виде, в обнимку с унитазом или в коме на кровати.

"В тот раз, когда мы закинулись кислотой и..."

Но сейчас, будучи под навязкой, Фабиана не была уверена даже, что в состоянии пожелать ей доброй ночи.

"Шагай прямо, быстро, не останавливайся, не поворачивай голову в сторону гостиной, откроешь дверь — и на улицу".

Фабиана получше застегнула куртку, подняла капюшон, глубоко вдохнула и непринужденно, как кирасир на военном параде, двинулась к выходу, однако, оказавшись напротив двери в гостиную, не удержалась и бросила туда быстрый взгляд.

Серена Гуэрра лежала на кокосовой циновке и листала большой альбом с фотографиями.

Дотлевающие в камине угли и десяток свечей, расставленных на крышке сундука из красного дерева, озаряли комнату слабым дрожащим светом. На старом диване, весь укутанный одеялами, в смешной шерстяной шапочке на голове, спал с приоткрытым ртом малыш Маттиа.

Несмотря на оставляющее желать лучшего психофизическое состояние, Фабиана не смогла тысячный раз не поразиться, насколько же мать и дочь похожи друг на друга.

Когда Фабиана в первый раз увидела их вместе, Эсмеральду и Серену, у нее аж дух захватило. Одинаковые прямые темные волосы, одинаковый овал лица. Те же глаза, та же форма рта, все то же самое. Только Серена была мини-вариантом Эсмеральды. Их разделяли добрых десять сантиметров. В руках и в плечах мать покрепче, кожа у нее светлее, нос слегка неправильной формы и более нежные и блестящие глаза. Некоторые угловатости, заметные в чертах дочери, в материнском лице были как бы сошлифованы.

Серене около сорока, но выглядит она гораздо моложе. Ей запросто можно дать тридцать.

На вкус Фабианы одевалась Серена очень стильно. Сегодня на ней джинсы "Levi's" с низкой талией, техасские сапоги, свитер из грубой шерсти с геометрическим рисунком, волосы заплетены в тонкие косички.

Несколько дней назад в мало отличающейся от сегодняшней ситуации Фабиана пересеклась с матерью Эсмеральды, и они поболтали. С Сереной она чувствовала себя в своей тарелке, та обращалась к ней как ко взрослой и внимательно слушала. Разве что в тот вечер она дольше обычного задержала на ней свой взгляд и потом спросила:

— Не многовато ли травки вы курите?

Фабиана, как пес, который наложил на ковер, отпрянула к стене и с улыбкой, от которой чуть не вывихнула себе челюсть, фальшивым голоском выдала:

— Что? Извини, я не поняла.

— Не многовато ли травки курите?

Фабиана открыла рот в надежде произнести что-нибудь осмысленное, но ничего не получилось, тогда она закрыла рот и помотала головой.