"Ты видел, она меня не хочет! Так что оставь меня в покое".

Но вдруг в последний момент девчонка, словно сам Всевышний ей повелел ехать лесом, развернула мотороллер.

"Больше никаких отговорок"

Хорошо, но как он ее остановит? Он же не может явиться перед ней и сказать: "Извини, ты не могла бы притормозить?"

"Я стесняюсь".

"Если не остановишь ее, ты полный лох. Всю жизнь будешь локти кусать. Она только и ждет, чтобы ты ей явился".

Верно, но действовать следует обдуманно. Надо напрячься и изобрести способ остановить ее и попросить сделать это.

"Живее, а то упустишь"

Четыресыра стал набирать скорость.

Деревья, протягивая ветви, склонялись над дорогой, словно хотели схватить Фабиану Понтичелли.

Под укрытием древесных крон дождь был не такой частый, в воздухе стоял запах влажной земли и прелой травы.

Фара "скарабео" бросала слабый пучок света на усеянный мокрыми листьями и комьями грязи асфальт.

Девушка ехала посередине дороги, стараясь не сбиться с разделительной полосы. Это было как игра: не съезжать с белой полоски, потому что по обе стороны уходили вниз бездонные пропасти; выйдешь колесом за спасительную черту — и всю оставшуюся жизнь будешь падать в бесконечность.

Но в какой-то момент дорога, огибая холм, резко повернула, и Фабиане не удалось удержать колесо на белой линии.

"Считай, ты уже труп. Ладно, первый раз не считается, ты сорвешься в пропасть только после трех ошибок"

Она увлеклась игрой и не заметила, что в пятидесяти метрах позади нее едет "боксер"

Теперь он знал, что делать.

Четыресыра напряг все извилины, и в конце концов лесник Боб ему помог. В голове, как по волшебству, родилась гениальная мысль.

Он включил фару и дал газу. Мотор всхлипнул, и "боксер" стал неуклонно набирать скорость.

С каждым поворотом красная точка заднего фонаря "скарабео" становилась все ближе. Примерно через двести метров, если он верно помнил дорогу, начинался спуск, и тут-то он и должен был ее обогнать.

Фабиана Понтичелли, держась осевой и стараясь не сорваться в бездонную пропасть, чуть не свалилась с сиденья, когда из тьмы, нахохлившись, словно стервятник, вынырнул тот чокнутый на своем "боксере" Голова на уровне руля, локти разведены в стороны, как два крыла.

Девушка впилась в резину ручек и вся напряглась.

Не успела она подумать, ехать ей быстрее или сбавить газ, как этот тип ее обогнал, пустившись под уклон. Она увидела, как он заворачивает на повороте, изогнувшись всем телом и ни капли не притормозив.

Фабиана зажмурилась, уверенная, что сейчас услышит лязг металла, но, когда открыла глаза, впереди стояла только завеса белого дыма и слышалось удаляющееся тарахтенье глушителя.

"У этого типа точно не все дома".

Что же он вытворяет? Решил покончить с собой? И потом, кем он себя вообразил? Валентино Росси?

Одного Фабиана не могла уяснить: то ли он к ней привязался, то ли несчастный псих просто прикалывается, устраивая гонки в грозу.

Обогнав ее, Четыресыра чуть не влетел в дорожное ограждение. Но удержался: почти упав, он успел выставить ногу и одним толчком выпрямить мотороллер. Однако после еще трех поворотов он решил больше не рисковать своей шеей и сбавить скорость. Еще один такой вираж на скользком асфальте — и он покалечится.

Четыресыра мягко выжал тормоза, не слишком доверяя барабанам, особенно сейчас, когда в них было полно воды. Передний амортизатор запрыгал похлеще пневматического молотка, а заднее колесо завиляло, как попавшаяся на крючок рыба.

Проехав еще пятьдесят метров, он остановился напротив стоящей в глубине парковочного кармана трансформаторной будки.

Четыресыра проворно слез с "боксера" и осторожно, не заглушая мотора, положил его плашмя на асфальт прямо посредине дороги.