Незаметно начал таять снег.

Чем быстрее танцевали жители планеты Погасшей Звезды, тем быстрее танцевал Светлячок. И вот уже все стали зажмуривать глаза от яркого Солнца… И что же они видят: что танцуют они в… траве. В густой зелёной траве. А вокруг них зелёные деревья…

Настало утро. В печи погас огонь. И в окно заглянуло Солнце.

– Мама, мама, – закричал Мальчик, – у меня был Малыш с планеты Погасшей Звезды!

Мама, конечно же, не поверила Мальчику. Разве можно верить в фантазии детей?

– Тебе это приснилось, Мальчик, – улыбнулась она. – Иди завтракать.

Мама вышла из комнаты, а Мальчик посмотрел в окно, где на небе, несмотря на земное Солнце, несмотря на день, горела и танцевала яркая звезда.

Всё рассказанное здесь – чистая правда. Потому что, если очень захотеть, то в небе обязательно загорится погасшая звезда…

Итак, мы (я) начинаем (начинаю) нашу (мою) неправильную сказку. А чтобы доказать, что сказка неправильная, мы её начинаем за час до того, как она начинается. И так будет на всем протяжении сказки. Мы будем уклоняться от привычного хода, возвращаться назад во времени, потом снова возвращаться в сегодня и так далее. А так как придумщик этой сказки (я) – сценарист мультипликации, то вам придётся напрячь своё воображение и постараться увидеть всё так, как будто вы сидите перед киноэкраном. Словом, это не просто какая-то неправильная сказка. Это ещё и мультипликационная сказка. Во как! Не хотите – не читайте.

Итак…

Теперь давайте посмотрим, что же это за Это такое. А Это было обыкновенным гномьим ребёнком лет двенадцати, на две головы выше остальных, даже самых взрослых гномов. И когда ребёнок сшибал верхние перекладины ворот, то из гномьих домиков выскакивали либо гномы-женщины, либо гномы-мужчины. Причём одни мужчины были с бородой, другие полузаросшие, третьи чисто выбритые, четвёртые с намыленными щеками и с бритвой в руке. Да и у тех гномов, которые были гладко выбриты, щетина росла прямо на глазах. А у самого бритого гнома на задворках была помойка, где росло дерево с непонятными плодами, а вокруг валялись тюбики из-под бритвенного крема и использованные лезвия бритв. Но это пока не должно особенно нас волновать, потому что в данный момент к настоящему событию эта деталь не относится.

– Так вот, – продолжал Сник-Снак, – кстати, как тебя зовут?

– Слип, – ответил гном-переросток.

– Слип, Слип, Слип… – забормотал Сник-Снак. – Кажется, так зовут одного из моих правнуков…

– Это, дедушка, и есть твой правнук, – сказал один из гномов, стоящий около одного из домов, к которому подвёл Слипа Сник-Снак.

– Позор тебе, внук мой, – твой сын подозрительно похож на человека, это наводит на печальные мысли…

– Ничего печального здесь нет, – ответил Сник-Снак, – просто шестнадцать лет назад мы с моей законной женой, троюродной племянницей твоей четвероюродной тёти целовались.

– В поцелуях моего сына с законной женой, тем более с моей дальней родственницей, нет ничего предосудительного. Но от этого не появляются такие громадные гномы, – и он опять указал на Слипа.

– Видите ли, дедушка, – вступила в разговор Слипова мама, – когда мы целовались, был вечер. Все разошлись по домам, а мы с мужем остались на дворе, чтобы посмотреть, как зажигаются звёзды. Простите, но это было так прекрасно, что мы поцеловались. И в это время…

Сейчас, как я вас и предупреждал, мы возвращаемся в «назад», точнее в…

– Сейчас появится Полярная, – сказал Он, – тогда мы поцелуемся, – и он указал на место в небе, где, по его мнению, должна была появиться Полярная звезда.