Влюбился, стало быть, в эту девицу, – и показал на канарейку.
– В канарейку?! – изумилась Зульфия.
– Вообще-то в канарейку её по приказанию сэра Эшли превратил твой возлюбленный, ничего не хочу сказать о нём плохого. А до этого она была самым прекрасным пугалом в мире.
– Это для вас, – встрял рыцарь Бродерик, – а для нас самое прекрасное пугало – Мелинда. По крайней мере, на этом острове. Одним словом – королева. – Потянулся к Мелинде, но из-за отсутствия ног свалился. Еле-еле поднялся и прислонился к Мелинде.
– Согласен с тобой, рыцарь, но вот девушка-канарейка и мы, пугала вообще без ног, которых нас тоже лишил почтенный Соломон, тудыть его, кубыть-мабуть.
– Возлюбленный мой, – повернулась Зульфия к Соломону, – зачем ты сделал это?
– По приказу хозяина моего, возлюбленная моя, – склонился в поклоне Соломон.
– А где он? – оглядываясь, спросила Зульфия.
И Соломон тоже стал оглядываться:
– Нету. Делся куда-то. А было такое представительное пугало. Настоящий джентльмен.
И тут в разговор вмешался Джумбо:
– Понимаете, леди Зульфия, ваш возлюбленный в гневе, помимо того что лишил нас ног, забросил своего хозяина с его другом Кардиналом в море.
– Ой, что же я наделал!.. – стал рвать на себе волосы Соломон. – Хозяина лишился, дома своего лишился!.. – И стал перебирать осколки бутылки.
– Я теперь твоя хозяйка, – твёрдо сказала Зульфия, – а будешь сопротивляться – в мою бутылку отправишься.
– С тобой, возлюбленная моя, – хоть на дно бутылки!
– Нет уж, это без меня. Сколько бед натворил! Сейчас всё надо восстанавливать. Раз мы с тобой соединились, надо и этих влюблённых соединить.
– Да пусть соединяются, возлюбленная моя! Я же не корысти ради их разъединил, а только волею пославшего меня сэра Эшли.
И сплюнул Соломон на песок – и канарейка мигом оказалась на плече Ивана. Ещё раз сплюнул Соломон – и канарейка превратилась в Мэри, лежащую в объятьях Ивана.
– Спасибо тебе, уважаемый Соломон, за то, что мне, кубыть-тудыть-мабуть, вернул канарейку, Мэри то есть. А не можешь ли ты вернуть на землю моих друзей?
Сплюнул Соломон в третий раз – и вмиг все пугала оказались в одном ряду с Иваном и Мэри. Всё очень здорово, только все пугала без ног.
– Что-то не очень хорошо они выглядят, возлюбленный мой, – нахмурив густые брови, сказала Зульфия, – чего-то им не хватает.
– Ног нам не хватает, красотка, – сказал Крис, – твой парень оторвал их. Вот просто так взял и оторвал.
– Из хулиганских побуждений… – вставил Джумбо.
– Да я… – возмутился было Соломон.
– Дайте мне закончить, уважаемый Соломон. Из хулиганских побуждений сэра Эшли. Ему, видите ли, не понравилось, что этот русский джентльмен Иван надоумил нас сотворить себе вторые ноги. Вот и приказал Соломону оторвать нам ноги вообще.
– Это правда, возлюбленный мой? – строго спросила Зульфия и упёрла руки в бока.
– Видишь ли, возлюбленная, я… то есть… никак… приказ… вот и… – и поник головой: нечего сказать!
– Значит, так, – решительно сказала Зульфия, – подумайте, какие ноги вы хотите иметь. Закройте глаза и думайте, думайте, думайте, думайте…
Пугала закрыли глаза и стали думать. А Зульфия дёрнула себя за волос, тянет, тянет – никак выдернуть не может. |