— Пфф! Он мог просто издать закон, признающий права цыган.

Вольф мудро воздержался от упоминания политического скандала, который непременно разразился бы в этом случае, и постарался успокоить бабушку:

— Отец сделал так, как считал лучше. Женился на матери, потому что любил ее, а она любила его. Он понимал, как ему повезло, и хотел того же для всех нас.

— Любовь, любовь, любовь! — Бабушка воздела руки к небу. — Это все, о чем вечно вы с отцом твердите. Как насчет долга? Ответственности? Как насчет этого?

Вольф снисходительно улыбнулся и открыл ставню, впустив свет.

— Будь уверена, я женюсь на сильной женщине, которая подарит мне много храбрых и умных сыновей. Не считаешь, что это вполне ответственное заявление?

Бабушке захотелось дать зятю оплеуху. О чем он думал, позволяя сыновьям жениться на простолюдинках? Какое безрассудство! Какая глупость! И посмотрите, к чему это привело! Ее любимый внук ищет жену среди язычников, населяющих дикую и бесплодную землю!

— Если не веришь в чистоту рода, как узнаешь, которая из женщин создана для тебя?

— Узнаю, когда увижу ее.

Герцогиня скрипнула зубами.

— Почему для этого следовало приехать в эту богом забытую часть света? В Шотландии о цивилизации и не слыхали.

Внук ответил веселым взглядом.

— Говоришь, как папа.

— Хоть единственный раз он оказался прав, — нахмурилась она.

— Бабушка, все знают, что я в Европе. Но здесь… здесь я могу оставаться незаметным. — Он сжал ее руку и повел в центр коттеджа. — Мой маленький домик просторнее, чем ты думала, разве нет?

Он мог даже выпрямиться во весь рост, если только не подходить к камину. Здесь крыша была настолько скошенной, что пространства практически не оставалось и, чтобы сесть перед огнем, приходилось сгибаться почти вдвое.

Все же он с довольным видом оглянулся. В единственной комнате стояли сломанный стол и два безногих стула. Широкая доска, положенная на два бочонка, служила скамейкой. Она стояла перед огромным камином, над которым были вбиты железные крючья, заставляющие представить висящий на них котел с ароматным рагу.

— А вот и спальня. — Он прошел вглубь комнаты, где находилась маленькая ниша, закрытая рваной занавеской. В ней стояла кровать с кожаными ремнями, на которые полагалось класть уже несуществующий соломенный тюфяк.

— Я велю привезти из замка пуховую перину. Кровать еще крепкая, и я буду спать, как младенец. — Он положил руку на низкий столбик и попытался его расшатать, но безуспешно.

Бабушка неохотно пробормотала что-то одобрительное и огляделась.

— Полагаю, когда твое безумие пройдет, из этого может получиться уютный охотничий домик.

— Так и будет. Я прикажу своим людям немедленно начать работу. Нужно все убрать, отремонтировать и запасти дров.

— Позволишь слугам сделать всю работу? — Она послала внуку веселый взгляд. — Ты, простолюдин?

— Я им помогу, но я никогда раньше не крыл крышу черепицей. Глупо медлить, когда вот-вот начнутся дожди.

— По крайней мере, у тебя сохранилась толика здравого смысла.

— Весь здравый смысл при мне. — Он протянул руку. — Пойдемте, бабушка. Я отвезу вас домой. Пора пить чай.

— Только не английский. Он такой слабый, что совсем не имеет вкуса. Как вода.

— Нет-нет, — улыбнулся молодой человек. — Я напою вас хорошим чаем с нашей родины. Мы привезли с собой годовой запас, хотя пробудем здесь месяц или около того.

Прежде чем переступить порог, бабушка помедлила.