Алан Бимиш был человеком добрым — он достаточно быстро заметил, что Хилари с ними совершенно не в радость. Однажды вечером, когда все сидели за столом, а Родди и Хьюго громко обсуждали свои виды на карьеру, он, понаблюдав некоторое время за тем, как она возит по тарелке чуть теплый холмик спагетти, неожиданно спросил:

— А интересно, чем, по-твоему, ты будешь заниматься через десять лет?

— О, я даже не знаю. — Хилари не особенно задумывалась над этим вопросом, рассчитывая (разумеется, небезосновательно), что рано или поздно на нее само собой свалится что-либо блистательное и хорошо оплачиваемое. А кроме того, ей совсем не хотелось делиться своими жизненными планами с этими людьми. — Я думала, можно заняться телевидением, — лениво сымпровизировала она.

— Ты, конечно, знаешь, что Алан — продюсер? — спросила миссис Бимиш.

Этого Хилари не знала. Она принимала его за бухгалтера какой-нибудь компании, в лучшем случае — за инженера. Но пусть даже продюсер — сей факт не произвел на нее ни малейшего впечатления; сам же Алан с той минуты решил взять ее под свое крыло.

— Ты знаешь, в чем главный секрет успеха в телевизионном бизнесе? — спросил он как-то раз, ближе к вечеру. — Он очень прост. Телевизор нужно смотреть, вот и все. Телевизор нужно смотреть постоянно.

Хилари кивнула. Она никогда не смотрела телевизор. Была уверена, что это ниже ее.

— А теперь мы вот что сделаем, — сказал Алан.

Сделали они, как выяснилось — к немалому ужасу Хилари, — вот что: сели перед телевизором и весь вечер его смотрели. Алан объяснял ей все передачи подряд: как они делаются, сколько стоят, почему ставятся в программу именно в это время, а не в другое и на кого рассчитаны.

— Сетка вещания — это всё, — говорил он. — Программа добивается успеха или проваливается в зависимости от того, на какое время назначена. Если ты это поймешь, у тебя уже будет преимущество перед остальными башковитыми молодыми выпускниками — твоими конкурентами.

Они начали с новостей Би-би-си без десяти шесть. За ними последовал телевизионный журнал „Город и окрестности“. Потом переключили канал на ИТВ и посмотрели „Святого“ с Роджером Муром.

— Такие передачи лучше всего удаются независимым компаниям, — сказал Алан. — Они хорошо продаются за рубежом, даже в Америке. Высокая стоимость производства, много натурных съемок. Режиссура тоже динамичная. На мой вкус — мелковато, но убивать их я бы не стал.

Хилари зевнула. В семь двадцать пять они посмотрели какую-то бодягу про шотландского врача и его горничную — на взгляд Хилари, весьма занудную и провинциальную. Алан объяснил, что на телевидении это одна из самых популярных программ. Хилари о ней никогда в жизни не слыхала.

— Этот сюжет завтра будут обсуждать в каждом пабе, в каждой конторе и на каждом заводе Британии, — сказал Алан. — Вот что самое замечательное в телевидении: оно — одно из тех волокон, что скрепляют всю страну. Телевидение сносит классовые перегородки и помогает создавать чувство национального самосознания.

О двух следующих программах он говорил с такой же нежностью: документальном фильме „Взлет и падение Третьего рейха“ и еще одном выпуске новостей в девять часов — тот длился пятнадцать минут.

— Би-би-си уважают во всем мире за качество и объективность в освещении новостей. Благодаря Всемирной службе можно где угодно на земном шаре настроить радио и быть уверенным, что услышишь непредвзятые авторитетные новости вперемежку с более легкими музыкальными и развлекательными программами, отвечающими высочайшим стандартам. Это одно из наших величайших послевоенных достижений.