— Дельное предложение, — похвалила я своего шефа. — Еще замечания есть? Вот и отлично!

Мы заняли места. Я с Тамарой Васильевной, то есть с пострадавшей, притаилась в соседней комнате. Милиционер спрятался в ванной, чтобы вовремя выскочить в прихожую и отрезать преступнику путь к отступлению, Мишка засел на кухне с газовым пистолетом наготове. Сразу после того, как он удалился, с кухни донеслось подозрительное звяканье кастрюль и шелест разворачиваемой конфетной бумажки. Впрочем, может быть, мне это показалось…

Милиционерша достала шубу из шкафа, с болью глядя на нее, как на родное дитя, которое подвергается смертельной опасности. Волнуясь, она то и дело сжимала руки, точно в безмолвной тоске.

Минут через пятнадцать раздался звонок в дверь.

— Открывайте, — прошептала я со свистом. — Не сразу, спросите, кто там, а то он заподозрит неладное…

Милиционерша с дрожащими губами молча кивнула и приблизилась к двери.

— Кто там? — умирающим голосом спросила она.

— По объявлению, — донесся приглушенный перегородкой интеллигентный тенор. — Насчет шубы…

— Вы одни? — спросила милиционерша, тщательно следуя инструкции.

— Так точно! — последовал ответ.

— Он не один! — испуганно зашептала милиционерша. — Я видела в глазок, там еще какая-то тень! Открывать?

Я интенсивно закивала головой. Послышалось звяканье дверной цепочки, лязг замка.

— Проходите, — донесся голос из коридора. — Снимайте ботинки, у нас ковры… А вы же сказали, что одни? Кто это с вами?

— Приятель, — послышался почти ласковый голос. — Вы же понимаете, не могу я с такими деньгами по чужим подъездам ходить! Это моя охрана.

— Ой, я тоже так боюсь, так боюсь! Я ведь совсем одна, муж на работе, — забормотала милиционерша.

По ее голосу становилось ясно, что она действительно боялась — ее голос предательски дрожал, выдавая истерические кошачьи модуляции. Во всяком случае, она прекрасно играла свою роль.

— Ну, мамаша, показывай свой товар, — послышался голос уже гораздо ближе, из комнаты.

Я приникла к щели и увидела тощего хлюпика в старом китайском свитере и растянутых на коленях штанах. Нос его украшали очки, а короткие, давно не мытые волосы топорщились ежиком на макушке. Его напарника я разглядеть не могла, он, очевидно, остался в коридоре.

— А вот она, моя шубка… Смотрите, какое качество! Смотрите, какой мех, как шелк! — расхваливала милиционерша свой товар, боясь выпустить сокровище из рук.

Я дернула Тамару Васильевну за рукав. Она на секунду приникла к щели и тут же оторвалась от нее, оживленно тряся головой — узнала!

Визитер нехотя мял в руках полу шубы, подозрительно оглядывая комнату. Может быть, он смотрел, нельзя ли еще чего стащить. Впрочем, обстановка квартиры была довольно убогой, чего нельзя было сказать о блестящем серебристом чуде, которое (это чувствовалось даже на расстоянии!) так приятно щекотало ладонь шелковистыми иголочками меха.

— Не сомневайтесь! — испуганно бормотала милиционерша. — Это фабричная выделка, вот и этикетка имеется. Из Греции сын привез. За валюту куплено… А какая она легкая! Ну пушинка, чисто пушинка! А посмотрите, какой фасон! Вы только представьте, смотрите, какие фалды… Ваша девушка в ней будет просто неотразима!

— Да, шубка неплохая, — все еще шнырял глазами по сторонам покупатель. — Она у вас только одна? Да уж очень дороговата… Или еще есть что-нибудь на продажу?

— Нет, нет! — стала испуганно отнекиваться хозяйка (на мой взгляд, слишком испуганно).