Билли: Да ни хрена ты не знаешь, ты тогда ребенком была, как и я.

Хелен: Я ДЖОННИПАТИНМАЙКу пирожок с картошкой дала, он мне и сказал. Это же он остался на берегу с тобой на руках?

Билли: Ну он же не знал, что у них на уме. Его с ними в лодке не было.

Хелен: Они же привязали к себе мешок с камнями?

Билли: То, что они привязали к себя мешок с камнями — пустые слухи. Даже Джонни так говорит…

Бартли: Может, у него был телескоп.

Хелен: (пауза) Может у кого был телескоп?

Бартли: Может, у Джонни был телескоп.

Хелен: Какая разница, был у него телескоп или нет?

Хелен: Затрахал уже со своим телескопом. Вечно ты со своими телескопами в разговор лезешь, на хрен.

Бартли: В Америке сейчас широкий выбор телескопов. Червяка за милю видно..

Хелен: Зачем тебе сдался червяк за милю?

Бартли: Чтобы посмотреть, что он делает.

Хелен: И что же червяки обычно делают?

Бартли: Извиваются.

Хелен: Извиваются. А сколько стоит телескоп?

Бартли: Хороший — двенадцать долларов.

Хелен: Так ты готов выложить двенадцать долларов, чтобы посмотреть, как червяк извивается?

Бартли: (пауза) Ага, готов.

Хелен: У тебя на яйцах и двенадцати волосинок не найдется, не говоря уж о двенадцати долларах.

Бартли: На яйцах у меня двенадцати долларов нет, тут ты права. Что за ерунда.

Бартли: Не надо, Хелен…

Бартли: (согнувшись) Больно! Прямо по ребрам!

Хелен: Не ной. Ты как со мной разговариваешь, твою мать! (Пауза.) Так о чем это мы говорили, Калека Билли? Ах да, о твоих мертвых родителях.

Билли: Не топились они из-за меня. Они меня любили.

Хелен: Любили, говоришь? А ты бы стал себя любить, если бы ты был не ты? Ты и сейчас себя не очень-то любишь, а ведь ты — это ты.

Бартли: (согнувшись) По крайней мере, Калека Билли не бьет никого по ребрам.

Хелен: Нет, и знаешь, почему? Потому что он хилый на хрен. Мокрый гусь, и тот сильней бы врезал.

Бартли: (взволнованно) Слыхали, гусь Джека Эллери ущипнул кошку Пэтти Бреннана за хвост, и кошке было больно…

Хелен: Да слыхали мы.

Бартли: Ясно. (Пауза.) А про то, что Джек даже не извинился за своего гуся, и теперь Пэтти Бреннан…

Хелен: Ты что, урод, не слышал, что я сказала?

Бартли: Я подумал, может, Билли не слышал.

Хелен: Билли сейчас думает о своих утонувших родителях, Бартли. Ему на твои гусиные новости столетней давности плевать. Ты ведь думаешь об утонувших родителях, Билли?

Билли: Думаю.

Хелен: Ты никогда не выходил в море с той самой ночи, Билли? Боишься?

Билли: Боюсь.

Хелен: Слабак хренов, да, Бартли?

Бартли: Если есть мозги, хоть чуть-чуть, да боишься моря.

Хелен: Я вот ничуть моря не боюсь.

Бартли: Ну, с тобой все ясно.

Хелен: Это что, оскорбление?

Бартли: Какое же оскорбление сказать, что ты не боишься моря?

Хелен: А почему тогда Калека Билли смеется?

Бартли: Калека Билли смеется, потому что он вообще с приветом. Правда, Калека Билли?

Билли: Да, я с приветом.

Бартли: Билли, а правда, что ты получил сто фунтов страховки, когда родители утонули?

Билли: Правда.

Бартли: Ничего себе! Деньги еще остались?

Билли: Нет, конечно. Все тут же ушло на покупку лекарств.

Бартли: Даже четверти не осталось?

Билли: Нет же. А что?

Бартли: Если бы у тебя осталась хоть четверть тех денег, ты бы мог купить себе отличный телескоп, представляешь?

Хелен: Тебе обязательно со своими долбаными телескопами всюду встревать?

Бартли: Не обязательно, но мне так нравится! Пошла ты, сучка!

Хелен: Твою мать, откуда только наглость берется!

Билли: (пауза) Как же вы собрались на Инишмор, Хелен? У вас же нет лодки.