То, что ничего хорошего в ближайшей, а возможно, и в дальней перспективе его не ожидает, Ник понял уже давно. Главный принцип военной службы — голова в цветах, а зад в мыле. Но того ада, который ему устроили преподаватели училища, он ожидать не мог, хотя бы потому, что не подозревал о существовании в курсантской преисподней этого сектора. Зато знания он получал в таких объемах, что голова просто пухла. Он не ведал, что преподаватели училища, вдохновленные перспективой стать одним из головных учебных заведений флота, напрягались изо всех сил, впихивая в него не только стандартную программу, но и немного сверх того. Он даже прослушал и сдал курс по тактике действий пехотных подразделений в городах и на короткой трехнедельной практике в военной полиции понял, что эти парни совсем не даром едят свой хлеб. А вечно скучающий от безделья контрразведчик получил наконец объект для постоянных проверок и неустанной отеческой заботы. Но офицером коммандер Берг был кадровым и тоже постарался научить сержанта многому из того, что считал важным и нужным, например технике боя в помещениях, досмотру кораблей и кое-чему еще.

Естественно, что ни о каких походах в город при таком режиме не могло быть и речи, поскольку и спать приходилось урывками. В комнату Ник приходил, уже засыпая на ходу, и успевал лишь раздеться, перед тем как вырубиться окончательно.

Курсанты, которые первое время завидовали ему черной завистью, через некоторое время решили, что цена за пребывание пусть и в самом элитном подразделении слишком высока, и даже стали жалеть его, но Нику было уже все равно. Последние недели перед экзаменами за второй курс он пер, словно носорог, на одной силе воли и упрямстве. В какой-то момент в голове повис густой кисель из формул, ТТХ кораблей и прочих наук, словно поднятых смерчем и равномерно перемешанных. Именно в этом состоянии его и поймал коммандер Берг и в принудительном порядке отправил спать.

К великому удивлению Ника, когда он проснулся, все знания, словно сами собой, разложились по полочкам и не доставляли ни малейших проблем.

Экзамены он сдал легко, словно его каждый день пытала комиссия из адмиралов управления учебных заведений флота и офицеров Патруля. Сдал и вырубился почти на сутки. Разбудил его противный писк коммуникатора.

— Курсант…

— Давай бегом ко мне в кабинет, — бросил Берг.

Быстро одевшись, Ник выскочил в коридор и был удивлен зрелищем распахнутых дверей и валяющегося на полу мусора. И ни одного человека в корпусе. Дежурный в ответ на вопрос о том, что случилось, лишь махнул рукой в сторону монитора, на котором показывали разгон какой-то толпы полицейскими.

Подобные «фестивали» в Федерации были не редкостью. Дом Свободных, как иногда именовали Федерацию, был изначально построен на принципах полной свободы личности и самовыражения. Правда, практически сразу эти принципы были подвергнуты изменениям в сторону ужесточения, но свобода так и осталась главным принципом общества. Поэтому собрания и митинги, плавно перетекающие в схватки с полицией, были не редкостью. В основном дело ограничивалось парой десятков расквашенных носов, и все возвращались к нормальной жизни.

Но сейчас на экране творилось нечто выходящее за рамки обычных потасовок с полицией. Насколько Ник успел увидеть, толпа штурмовала стену, отделявшую Торговую зону от Свободной, чего вообще никогда не случалось. Кроме того, насколько помнил Ник, курсантов училища первый раз привлекали к помощи силам правопорядка, а это означало, что ситуация зашла очень далеко. Об этом, кстати, довольно внятно намекала распахнутая оружейная комната и вскрытые ящики с боекомплектом.