— Он пытался спасти свою лодку и команду, ваше милостивейшее величество. — Чародейка выпрямилась во весь свой незначительный рост. — Я подумала, это несвоевременно.

— Я плачу не за то, чтобы ты думала! Я плачу за результаты!

— Я — чародей Четвертого, — напомнила она королю. — Мое место в Его камере, ваше милостивейшее величество, а не в лодке, прыгающей по океану.

— Тогда возвращайся в свою треклятую камеру!

Не слишком грациозно поклонившись, женщина вылетела из комнаты.

— Чародеи, — пробормотал король себе под нос. — Используй их, когда нужно, и забудь о них в остальное время. Ладно, они здесь, — толстый палец постучал по пергаменту, — и если они выжили, король нахмурился, — то направятся к южной торговой дороге, и им придется идти через эти места, — он положил ладонь, — здесь.

— Нет, я не хочу. — Дарвиш попытался оттолкнуть чашу, но даже не сумел дотронуться до нее — так сильно дрожала рука.

— Все равно выпей, — велел Аарон, не зная, помогает ли это. Они вливали в принца как можно больше воды.

Дарвиш выпил; у него не было сил сопротивляться, но добрая половина пролилась мимо рта. Желудок свело, и принц взмолился, чтобы его не вырвало снова, — слишком уж это больно. Он не мог унять дрожь, так ему было холодно.

Они положили ему под голову рубашку и укрыли плащом. Даже эта небольшая тяжесть тонкого хлопка, казалось, уменьшает дрожь. Аарон, насколько было возможно, оставался в тени.

Юноша бросился на метавшегося принца, но он был слишком легок, и Дарвиш руками и ногами набивал новые синяки по всему его телу. У них не было средств удержать его, а принца необходимо было удержать, пока он не сломал себе что-нибудь.

Внезапно Чандра опустилась на колени, едва не угодив под случайный удар, и выплеснула воду из чаши в искаженное лицо Дарвиша. Это не подействовало, тогда девушка ударила его изо всей силы и закричала:

— Спать!

Дарвиш последний раз брыкнулся, высоко выгнул спину, а потом медленно расслабился.

— Долго это не продлится, — объяснила чародейка Аарону, когда они перевели дух. — Самое большее — четыре часа. Он не совсем в здравом уме, чтобы заклятие осталось.

Аарон осторожно разогнул правую руку Дарвиша.

— Значит, будем надеяться, что четырех часов хватит.

— Я этого не ем. Это крыса.

Аарон, потрошивший саблей Дарвиша маленького зверька, не поднял головы.

— Это наземная белка.

— Она похожа на крысу, — упрямо твердила Чандра. Вор пожал плечами:

— Есть еще сырые устрицы и пареные водоросли.

— Крыса. Хм-м-м. Тебе везет, что ты все это проспишь, — пробормотала девушка в сторону принца.

— Ты не имеешь права держать меня здесь пленником! Я хочу встать!

— Так вставай.

Аарон отошел назад и смотрел, как Дарвиш действительно встает, а встав, качается как дерево в бурю.

— Видишь, — пропыхтел он, — я совершенно здоров!

Его глаза были красные даже сквозь усиленную иллюзию, а огромные круги под ними — темно-фиолетовые.

— Ты прячешь его, да? — Он сделал два быстрых шага к Аарону и схватил юношу за грудки. Аарон прерывисто задышал через рот. От Дарвиша сильно разило потом. — Где оно? Где ты прячешь вино?

— Здесь нет никакого вина.

— Вино всегда есть!

— Не в этот раз, — холодно произнес Аарон.